Культура и искусство

Нет, бродить уж мы не сможем,
Как бывало, если даже
Это сердце еще то же
И луна ночами та же.

 

Уже темно! – взгляни.
Что скучны стали очи?
Уже короче дни, уже длиннее ночи.

Давай затопим печь.
Стакан вином наполним,
Давай при свете свеч
С тобой все игры вспомним.  

Всю жизнь
То за столом, то на постели,
Уткнувшись носом в желтизну страниц...
Скажи ему, что птицы улетели
А он не видел в жизни даже птиц.  

     Поставленный на взгорке одиноко стоит курень из камыша. Это дедушка охраняет баштан, как Ленин в Разливе, оградившись от всего прочего мира, размышляет он о чем-то своем, что после может вылиться в великую идею, преобразующую мир. Я учусь в третьем классе, и нам учительница в школе как раз рассказывала о том, как дедушка Ленин – вождь мирового пролетариата, скрываясь от своих преследователей, жил в Разливе в шалаше и там придумывал свои манифесты. Вот и дедушкин курень так похож на шалаш ленинский, так мне кажется.  

Я, похожий на осень,
На белесый туман в октябре,
Голова у меня,
Как трава по утрам, в серебре.  

      Атмосфера в руководстве партией и страной во время Великой Отечественной войны настолько хорошо в целом сложилась, что я исключал возможность того, что после войны в какой-то даже в малой степени повторится истребление руководящих кадров и необоснованные репрессии. Во-первых, обстановка была уже другая. Война оказалась большой школой для политического воспитания десятков миллионов людей, да и их пребывание в Западной Европе в связи с освобождением от фашизма также вносило что-то новое в настроение. Они увидели, какой уровень жизни там существует, и, возвратившись с фронта, стали другими людьми – с более широким кругозором, с другими требованиями. Это создавало благоприятные условия для дальнейшего развития нашей страны и было препятствием для произвола. И надо сказать, что в армии, несмотря на строгость дисциплины, вполне правильной и законной на самом фронте, в боевых действиях, действовал какой-то товарищеский демократизм, который обычно возникает во время длительной и тяжелой войны.  

     Сегодня для всех нас исторический день. С сегодняшнего дня наш гимн заговорил, точнее, запел, теперь он зазвучит на двух государственных языках республики – татарском и русском.
      В 1990 году, когда принимали Декларацию о государственном суверенитете, чуть позже, когда проводили референдум о статусе республики и голосовали за свою Конституцию, мы поставили перед собой цель по возрождению государственности Татарстана. Но этот путь оказался непростым. Не все пошло так, как мы хотели. Изменилась политика страны, обстановка в мире, претерпели изменения и Конституция наша, и законы.  

   20 февраля по многочисленным просьбам зрителей в Концертном зале Татарской государственной филармонии имени Г. Тукая состоится дополнительный сольный концерт солиста филармонического музыкально-литературного лектория Айрата Имашева.
      Айрат Имашев – обладатель бархатного баритона – лауреат республиканских, всероссийских и международных конкурсов, лауреат премии президента Российской Федерации по поддержке талантливой молодежи, солист Татарской государственной филармонии имени Г. Тукая, аспирант Казанской государственной консерватории имени Н.Г. Жиганова.  

Много сделано, много осталось.
Нет, пожалуй, конца концу,
Потому не к лицу нам усталость,
Тишина и покой – не к лицу.  

     В театре Камала долгожданная премьера «режиссерского прорыва» – Фарит Бикчантаев осуществил свою мечту, поставил пьесу норвежского сверхпопулярного драматурга Йона Фоссе «Однажды летним днем». Пьеса авангардистская, раньше не ставилась в России, поставить ее Бикчантаеву посоветовал его московский учитель, профессор ГИТИСА, маститый шекспировед Алексей Бартошевич, внук Василия Качалова, зав. кафедрой зарубежного театра. Бикчантаев и раньше уже существенно перерос «стандартную» татарстанскую драматургию, решил себя попробовать в современной мировой драматургии. Скорее всего его окончательно подвинул на это спектакль Някрошюса «Идиот», прошедший с успехом прошлым летом в Казани на театральном фестивале «Науруз». Уже тогда подобные настроения и искания у Бикчантаева звучали на пресс-конференции, так сказать, «руки чесались».