Орфографический империализм (ч. 4)

Против лома нет приема
 

     Бурное и шумное обсуждение обеих проектов началось с вопросов докладчикам и свелось к обсуждению решения Татарстана о восстановлении татарского алфавита на основе латиницы. Отмечу, что вопросов со стороны депутатов-«единороссов» не было. Большинство вопросов были адресованы мне. В основном, они связаны были с непониманием сути проблемы. Мне показалось, что мои ответы были удовлетворительны. Во всяком случае, они не вызывали возражений или агрессивного неприятия. Депутатов интересовало сохранение кириллицы в Татарстане, финансовая сторона перехода на латиницу. Высказывалось опасение, что выход татарской письменности «из единого алфавитного поля» станет выходом из образовательного, культурного, научного и политико-правового поля русского языка. Звучал упрек, что не проводился референдум о переходе на латиницу. Мои ответы на них приведу в кратких отрывках из стенограммы:
      1. «… Кириллица будет изучаться в татарских школах как алфавит второго государственного обязательного общефедерального языка».
      2. «А что касается того, что мы выпадаем из единого поля, я совершенно этот аргумент не принимаю. Мы ставим вопрос о защите своего родного языка от угрозы его ускоренной ассимиляции в условиях, когда только 40 процентов татарских ребят, и то на бумаге, получают образование в национальных школах». «Оттого, что буквы одинаковые, вы татарский язык не поймете… Если так рассуждать, то нас надо ввести в единое музыкальное поле, ибо татарская музыка построена на пентатонике, на пятизвучной октаве, следовательно, тоже противоречит единому российскому музыкальному полю. Значит, надо запретить и китайскую музыку в Татарстане, потому что наша музыка родственна с китайской – так получается по этой логике».
      3. «Что касается референдума, то референдум невозможен. Как можно провести референдум по частному вопросу татар с участием всех граждан? Что, отсечь татар от русских, включая тех, кто в смешанных браках? Как лишать права участия в референдуме всех граждан, если вопрос касается не всех? Даже среди татар его невозможно провести, ибо в паспорте графа «национальность» не указана...».
      4. «Насчет расходов. Когда в 1939-1940 годах переходили на кириллицу, ни одна строчка, ни в одном бюджете – ни в союзном, ни в республиканских – не изменилась. Когда карельский народ переходил в 1987 году, никаких существенных дополнительных расходов на это не потребовалось. А мы в Татарстане, чтобы расходов не было, переходный период определили – одиннадцать лет. Начиная с первого класса школьников, до получения ими аттестата зрелости. За одиннадцать лет несколько раз естественным образом меняются учебники, меняются за это время штемпеля, печати, вывески и т. д. за счет естественной их замены. А что касается переиздания книг, мы не будем переиздавать старые книги из-за смены алфавита. Это при переходе от арабской графики на латиницу в 1927 году заставляли их сжигать и репрессировали тех, кто читал по-старому. Кириллица останется доступной, и нет необходимости ценные книги переиздавать лишь из-за перехода на латиницу».
      После вопросов-ответов начались прения:
      «Председательствующий. Вопросы закончились. Кто хотел бы выступить? Депутат Конев, депутат Вульф, депутат Чехоев. (Шум в зале,)
      Тогда запишитесь. Руки появляются прямо как грибы... Запишитесь на выступления».
      Против принятия закона об ограничении права народа – носителя языка на выбор национальной письменности выступили депутаты Надеждин Б. Б. от СПС, Митрохин С. С. («Яблоко»), Марков В. П (группа «Народный депутат»), Гимаев Р. Н. из Башкортостана («Регионы России»), Вульф А. Ю. и татарстанский депутат Наиль Хуснутдинов («Регионы России»).
      По моему, наиболее емкую оценку тому, что происходило в Государственной Думе 5 июня 2002 года дал от имени фракции СПС депутат Борис Надеждин:
      "Нет ни одной страны в мире, во всяком случае, я не знаю, где бы на уровне парламента утверждались правила орфографии и написания. Это безумие совершеннейшее".
      Из выступлений в дебатах привожу почти полный текст острого и эмоционального выступления депутата от Татарстана Наиля Хуснутдинова:
      Председательствующий. Спасибо. Депутат Хуснутдинов.
      Хуснутдинов Н. К., депутатская группа "Регионы России (Союз независимых депутатов)".
      Уважаемые коллеги, хороший вопрос задал Николай Васильевич Коломейцев, когда спросил: а что будет, если не будет принят сегодня этот закон, что случится? Да ровным счетом ничего не случится. Собственно говоря, сегодняшний законопроект вынесен был как реакция на заключение комиссии, которая ездила в Татарстан и приехала сюда с потрясающей новостью, что, оказывается, угроза безопасности и целостности России сегодня исходит из Татарстана. Вот это является реакцией в данном случае.
      Поэтому я просил бы вас, уважаемые авторы данного законопроекта, под которым, к сожалению, подписались несколько человек, носящие татарские фамилии, все-таки не принимать таких скоропалительных решений. Я не являюсь сторонником, по крайней мере, радикальным сторонником, закона, который принят Госсоветом Татарстана, о восстановлении татарского алфавита на основе латиницы, но я уважаю чувства многонационального народа Татарстана, который выразил свое отношение этим законом через Госсовет нашей республики. И поэтому считаю, что грубое вторжение в компетенцию народа не является нормой для Государственной Думы, это отдает чем-то старым, когда все, так сказать, шаги субъектов Федерации диктовались именно отсюда, из центра. Если следовать этой логике, то давайте тогда мы запретим и мусульманам использовать Коран на основе арабской графики, давайте переведем его на кириллицу и заставим использовать Коран, изложенный на кириллице. Это же абсурд тогда получится!
      И когда здесь звучали речи некоторых депутатов, которые говорили, что данный закон Татарстана несет угрозу целостности и безопасности России... Не надо преувеличивать. Это мнимая угроза. Истинная угроза в другом, и мы на ней почему-то сегодня не останавливаем наше внимание, наш пыл и жар, полемический задор. Я имею в виду такие проблемы, как, скажем, казнокрадство, коррупция, мздоимство. Вот на чем надо сегодня сосредоточиться, вот здесь реальная угроза, а всё остальное – это мнимая угроза, это всё подмена понятий. И я бы не хотел, чтобы здесь мы, депутаты от Татарстана, выглядели сегодня, так сказать, апологетами каких-то национальных радикальных идей, я бы не хотел, потому что вот этот законопроект как бы несет в себе формулу "бей татар, спасай Россию", к сожалению.
      И в заключение я хочу предложить все-таки отклонить оба законопроекта».
      В поддержку основного законопроекта выступили депутаты: «содокладчик» Залиханов М. Ч., («Единая Россия»), Чехоев А. Г. (КПРФ) и Конев Ю. М. (группа «Народный депутат»).
      После выступлений всех записавшихся депутатов слово было предоставлено представителю Правительства Российской Федерации в Государственной Думе господину Логинову А.В. Он своими «аргументами» дополнил докладчика по основному законопроекту депутата Бичелдея и «содокладчика» Залиханова. Перечислю их, без комментариев, из стенограммы заседания Госдумы 5 июня 2005 года:
      1. "Представьте себе, в каждой корпорации, в семье, в учебном заведении, в полити-ческой партии вдруг возникнет идея использовать свою собственную систему письма… Если каждый под себя будет изобретать письменность, это приведет к полному хаосу в государстве, к полному хаосу в обществе».
      2. "Представьте маленький тест. Возьмите текст какого-то закона, попытайтесь написать его по-русски, на кириллице, и тут же попытайтесь сами написать его на латинице. У вас это займет в 3, если не в 4 раза больше времени. А теперь представьте, вам дадут текст сложного законодательного акта, который будет написан латинской транскрипцией. Это потребует от вас колоссального напряжения, для того чтобы к этому адаптироваться, к этому тексту."
      3. " Я хочу напомнить, что в законе о языке написано: ... в местности компактного проживания населения, не имеющего своих национальных, государственных, и так далее, образований, наряду с русским языком и государственным языком республик в официальных сферах может использоваться язык населения данной местности. Это значит в той ме-стности, где будет это компактное проживание, надо вводить в оборот делопроизводство, машинки пишущие с иной лексической основой, извиняюсь, письменной основой, графиче-ской...»
      4. "И, конечно, межнациональные отношения. Последствия для развития межнацио-нальных отношений здесь будут самые тяжелые ...»
      Уровень «аргументов» Правительства РФ говорило об уровне самого Правительства.
      Представитель Президента Путина в Госдуме Котенков А. А. не изъявил желания высказаться.
      Перед голосованием по основному и альтернативному проектам докладчики депутат Бичелдей и я выступили с заключительным словом.
      Исчерпав до конца предоставленное мне время, которое вместе с докладом, ответами на вопросы и заключительным словом заняло больше 40 минут, я свой проект снял с рассмотрения. Предложил сделать то же самое авторам основного проекта. Это было, конечно, более чем наивно – надеяться на то, что моему «благородному поступку» последуют инициаторы и липовые «авторы» основного проекта. Даже зная некоторые неприличные детали интриг вокруг этого законопроекта, я ещё не мог до конца поверить, что в XXI веке может быть принят столь невообразимый по дикости и безумию закон. Я не должен был заранее заявить, что сниму свой законопроект, а, успев заявить, наверное, не должен был сдержать свое слово. Не должен был этого делать, даже зная, что не наберу и 10 % голосов в свою поддержку. Я очень сожалею об этом своем ошибочном решении, вспоминаю о нем с болью. И вот почему.
      Получилось так, что своим недостаточно обдуманным поступком я помог Государственной Думе России прикрыть истинную, аморальную, шовинистическую суть голосования за законопроект против татарской латиницы. После снятия моего проекта Думе оставалось голосовать лишь за внесение дополнения в статью 3 Закона РФ «О языках народов РФ». Так невинно назывался законопроект против татарской латиницы. А вся непристойная суть законопроекта оставалось в тени. А при оставлении моего проекта, голосуя против него, Думе пришлось бы голосовать напрямую ПРОТИВ ПРАВА НАРОДОВ НА САМОСТОЯТЕЛЬНЫЙ ВЫБОР СВОЕЙ ПИСЬМННОСТИ. Вышло так, что я, сам не желая того, помог Думе прикрыть ее мировой позор за безобидным названием принятого закона.
      Это была моя самая обидная и непростительная перед самим собой политическая ошибка в Думе. Заранее заявив, что сниму свой проект с голосования после окончания обсуждения, я ведь ни перед кем не был обязан сдержать свое слово. Наверное, сказались последствия чрезмерного нервного перенапряжения и душевного расстройства от своей депутатской беспомощности и от своего политического одиночества, от ощущения гнетущей атмосферы раздражения в зале при моем выступлении с докладом и, особенно, с заключительным словом за парламентской трибуной. Я не обладаю, к сожалению, достаточной твердостью темперамента и самообладания, когда не чувствую опору под собой и защиту за спиной. Нет у меня и достаточного порога нечувствительности к оскорбительным грубостям и хамству. А все это было, пока я выступал.
      При выступлении с заключительным словом, которое из-за агрессивной реакции «единоросской» части зала получился у меня довольно сбивчивым, был момент, когда даже мои «крепкие» очки перестали мне помогать читать наброски тезисов. Я перестал видеть не только буквы, не мог даже различать лица тех, кто с первых рядов фракций «партии власти» кричал и шипел на меня. С грубыми, даже нецензурными словами звучало требование, чтобы я покинул трибуну. Я с трудом завершил тогда свое выступление. Страшно боялся потерять сознание за трибуной.
      Вот текст моего заключительного слова, какой он есть, без исправлений, по стенограмме:
      «Председательствующий. По второму законопроекту Фандас Шакирович Сафиуллин. Пожалуйста, заключительное слово.
      Сафиуллин Ф. Ш. Уважаемые коллеги, при любом исходе голосования обнадеживает и даже радует то, что в прозвучавших вопросах и в выступлениях большинства депутатов царит благоразумие.
      Я был несколько пессимистически настроен. А что касается моего проекта, здесь коллеги уже высказали верное мнение: действительно, он протестный проект. Он возник только потому, что кто-то пытается отнять у граждан право на родной язык. Естественно, мой проект не нужен, совершенно не нужен, если нет первого проекта. А если первый проект, господина Бичелдея, будет принят, мой проект вообще теряет смысл.
      Несколько неловко мне было за представителя Правительства. Господин Логинов, вы говорите, что, если вы будете получать документы на латинице, как вы это будете читать? Вспомните, за всю историю Советского Союза, и до, и после перестройки, ни один документ на татарском языке в государственные учреждения России не поступал.
      Из зала. Единая должна быть письменность!
      Сафиуллин Ф. Ш. И еще. Ни в одном из этих двух проектов нет ни одного слова о латинице. Почему-то наш разговор туда перешел. Не о латинице ведь мы речь ведем! Но один из выступавших раскрыл истинные мотивы рождения обсуждаемого законопроекта. Оказывается, этот коллективный законопроект написан из-за решения Татарстана восстановить свою графику на основе латинской графики, я повторяю, восстановить, а не переходить на латинскую графику. То есть вся эта идея носит явно выраженный политический антитатарский характер. Было высказано в первом выступлении обвинение в том, что восстановление графики на латинской основе в Татарстане – это не что иное, как происки турецких спецслужб. Господа, при таких обвинениях в свое время депортировали народы! Не надо бросаться такими обвинениями и обвинять целый народ в нелояльности к России! (Шум в зале.)
      Я отвечаю на вопросы…
      И, кроме того, господин Логинов привел здесь такой довод, что машинки придется переделать. Даже если мы останемся при нашей нынешней графике, машинки тоже приходится переделывать, потому что есть шесть специфические татарские буквы, которых нет в кириллической клавиатуре.
      Я предлагаю вам, господа, просчитать политические последствия, если тот закон будет принят. Это будет способствовать возрождению атмосферы взаимного недоверия государства и народов России, их взаимному отчуждению. И мы дадим, если будет принят тот, коллективный законопроект, сильнейший аргумент, неотразимый аргумент противникам пророссийских настроений и общественных движений в странах СНГ. Здесь уже об этом было сказано. Любое высказывание, любое движение за объединение с Россией в политической или в любой иной форме, будет сопровождаться обвинением в том, что это призыв к союзу с той Россией, где потребуют отмены национальной письменности.
      Кроме того, закон легко обойти, здесь уже об этом было сказано. Например, я не раскрою большого стратегического татарского секрета: если закон касается только тех языков, которые в республике имеют статус второго государственного языка, то что нам стоит в Татарстане на пару месяцев снять государственный статус и сталинскими темпами перейти на латиницу, а потом опять придать татарскому языку государственный статус? Ведь на это тоже можно пойти. Обойти закон как угодно можно. А если мы вас ослушаемся, что вы с нами будете делать? Депортировать?
      Я повторяю ещё раз: ни один царь не покушался на наше право писать, писали тысячи лет арабской вязью...
      Из зала. (Шум в зале, не слышно.)
      Сафиуллин Ф. Ш. Прошу не кричать!
      И еще. Насчет лояльности татарского народа. Все татары, призванные в Красную Армию в начале Великой отечественной войны, писали на латинице, потому что они еще не успели привыкнуть к кириллице после 1940 года. Последнее, предсмертное письмо моего отца перед гибелью при защите Ленинграда в 1942 году, письмо, адресованное своей жене – моей матери и своему шестилетнему сыну – мне, написано на латинице, но он, отец мой, не стал предателем, он исполнил свой солдатский долг и погиб.
      Из зала. ...великий поэт Татарстана.
      Сафиуллин Ф. Ш. Да, великий…(Шум в зале.)
      И еще в завершение скажу, господа… Раз меня так перебивают...
      Председательствующий. Я прошу всех успокоиться, уважаемые депутаты.
      Сафиуллин Ф. Ш. Татарскому народу нет нужды оправдываться, доказывать свою лояльность к России. В годы Великой Отечественной войны из татарского народа вышли знаковые героические фигуры, Герои Советского Союза. Герой Брестской крепости легендарный Пётр Гаврилов – крещеный татарин из Пестречинского района Татарстана. Татарин Гази 3агитов в разгар боя, в разгар штурма на шесть часов раньше Егорова и Кантарии водрузил Знамя Победы на самую верхушку рейхстага. Но не уложился, как сегодня говорят, в пиар-компанию, остался со своими товарищами Маковым, Лисименко, Бобровым, Мининым без заслуженной награды – звезды Героя. Он тоже писал письма на латинице. Сотни тысяч татар-фронтовиков писали письма родным на латинице. В Моабитской тюрьме, ожидая смертной казни, татарский поэт-герой Муса Джалиль последние предсмертные стихи писал на латинице. Что, он тоже турецкий шпион?!
      Далее. Есть другая знаковая фигура среди героев Отечественной войны из числа татар – это Шакирзян Мухамедзянов. Вы его знаете по подвигу, а не по имени и фамилии. Это законные имя и фамилия Александра Матросова, которому в детдоме изменили фамилию и имя. Шакирзян Мухамедзянов, известный как Александр Матросов тоже первоначальные азы грамоты получил на латинице.
      Напомню другой, недавний исторический факт. Документы и акты, подписанные в Беловежской Пуще, то есть смертный приговор Советскому Союзу, был составлен на кириллице, то есть русскими буквами, но они страну не спасли!
      Господа, этот закон, который предлагается господином Бичелдеем, по количеству противоречий Конституции, по количеству противоречий всем международным нормам, по количеству внутренних противоречий достоин включению в книгу рекордов. Это самое большое количество противоречий на единицу печатной площади!
      Я считаю, что мой законопроект тоже не нужен. Я уже сказал: если будет отклонен первый проект, господина Бичелдея, мой законопроект теряет смысл, он не нужен, он уже бесполезен. Поэтому я поддерживаю предложение моего коллеги из Татарстана Наиля Хуснутдинова.
      Я не хотел сразу, после своего доклада снимать свой проект, я опасался, что это будет воспринято как политическая демонстрация. Если бы коллеги сняли основной проект, я бы тут же снял свой. Сейчас уже, учитывая высказывания депутатов, я свой проект снимаю с голосования. А какие будут последствия, господа, если закон будет все же принят? Просчитывайте. Но лояльность татарского народа к России не изменится от этого, потому что нас обнадеживают благоразумные выступления большинства выступивших депутатов и их вопросы. Спасибо вам.
      Прошу прощения, что я отнял своим проектом слишком много времени. Решение в ваших руках. Решайте, а мы сами посмотрим, как у нас...»
      Мое заявление о снятии своего проекта вызвало бурную реакцию в зале. Звучали предложения снять и основной проект. Депутат Митрохин Сергей Сергеевич (фракция «Яблоко») настаивал, чтобы представитель Президента все-таки высказался «о своем отношении к этой исключительно сложной проблеме».
      Из стенограммы заседания Госдумы (5 июня 2002 года), председательствует Л. К. Слиска:
      «Председательствующий. Уважаемые депутаты, депутат Сафиуллин снял свой проект закона с рассмотрения, хотя мы его рассмотрели по процедуре полностью, но, тем не менее, на голосование он ставиться не будет. Прошу быть внимательными. На голосование ставится проект федерального закона "О внесении дополнения в статью 3 Закона Российской Федерации "О языках народов Российской Федерации", который докладывал депутат Государственной Думы... (Выкрики из зала.)
      По порядку ведения – депутат Гончар.
      Гончар Н. Н., депутат Государственной Думы, не состоящий в депутатском объединении.
      Любовь Константиновна, сейчас прозвучало предложение о снятии одного законопроекта, и авторам второго законопроекта было предложение снять и его.
      Председательствующий. Если бы он хотел снять, он бы его снял, но он его не снимает.
      Гончар Н. Н. Он уже сделал такое заявление, что он не снимает его?
      Председательствующий. Николай Николаевич, ну давайте уж не будем уподобляться... Мы же здесь закон о языках смотрели, а не о понятиях. Если бы Бичелдей хотел снять, он бы сделал заявление такое. (Шум в зале, выкрики.)
      Ну, выступали уже все у нас. (Шум в зале.)
      По ведению – депутат Митрохин.
      Митрохин С. С. Уважаемая Любовь Константиновна, уважаемые депутаты! Мне кажется, что по такому важному вопросу мы не можем не выслушать мнение представителя Президента. Все-таки он, наверное, должен сказать о своем отношении к этой исключительно сложной проблеме, которая сегодня нами обсуждается.
      Председательствующий. Спасибо, Сергей Сергеевич, но, когда предоставлялась возможность, Александр Алексеевич       Котенков сказал, что у него нет желания выступить с какими-то предложениями по этому законопроекту. Поэтому давайте все-таки не будем поучать тех, кто сидит в зале, и давать им какие-либо советы.
      От фракции просит слова депутат Залиханов перед голосованием.
      Залиханов М. Ч. Я, дорогие коллеги, хочу ответить на вопрос: а что будет, если мы не примем этот закон? А будет так: вслед за Татарстаном перейдет на латиницу Башкортостан, вслед за ними перейдет Дагестан, вслед за ними перейдут Кабардино-Балка-рия, Карачаево-Черкесия, Адыгея – вот что будет. И я, тоже как представитель национального меньшинства, хочу, чтобы мой народ жил, чтобы мой народ не пропал в эти времена, тяжелые для всей нашей страны. И в этом плане я хочу сохранить свой народ, со-хранить его язык, сохранить в братстве и в дружбе с Россией. Курс идет на то, чтобы через пять лет, четыре года наши дети не знали русского языка. Для них русский язык, русская культура станут такими же далекими, как культура той же Англии или Франции. Вот что кроется за этими безобидными разговорами сегодня. Поэтому надо – мы и так затянули это дело – сегодня голосовать и решить».

Фандас САФИУЛЛИН
(Продолжение следует.)