Concordia

     Два последних концерта фестиваля современной музыки им. Софии Губайдулиной «Concordia» были особенно хороши. Пожалуй, лучшим выступлением на фестивале я бы назвал выступление виолончелиста Александра Князева вместе с ГСО РТ с дирижером Александром Сладковским. Был исполнен концерт для виолончели с оркестром А. Рыбникова, это было первое исполнение в Казани. 
     Выдающийся музыкант Александр Князев пережил в 1994 году автомобильную катастрофу в Южной Африке, где погибла его жена, сам долго был в реанимации. Его исполнение, как говорят слушатели, отличается мистической глубиной. Как писали газеты: «Искушенные московские слушатели покидали Малый зал консерватории после сюит Баха в исполнении Князева в состоянии транса. Как выяснилось потом, у многих повысилась температура...» Выпустил 40 дисков. Его жизненная философия: «Следовать своим желаниям, интуиции, вкусу. Меня не волнует общественное мнение. Я знаю, как оно создается. Слово «репутация» имеет для меня значение, если речь идет о профессионализме». О его виолончели ходят легенды, он говорит: «Это знаменитый инструмент работы Карло Бергонци, лучшего ученика Страдивари. Ростропович не играл на ней. Когда-то на этой виолончели играл знаменитый Пятигорский, который после революции уехал за границу, потом – столь же знаменитый Кнушевицкий. Вот уже одиннадцать лет она у меня… После аварии ее реставрировал знаменитый французский мастер Ватло. Когда я забрал ее в Париже и попробовал играть, звук был ужасный. Мастер заверил, что она постепенно вернется к жизни, не надо торопиться. И представьте, примерно через девять месяцев она действительно стала прежней, словно родилась заново. А сейчас звучит просто фантастически. Мы слишком много пережили вместе с ней и теперь не расстаемся, этот инструмент стал частью меня...» Он любит хороший чай, а по большим праздникам – дорогое выдержанное виски и армянский коньяк.
     Что сказать – звук у Князева феноменальный. В его исполнении концерт Рыбникова стал шедевром, несомненно, историческим событием для Казани. 
     В третьем концерте Concordia вновь прозвучала и «Просветленная ночь» Шенберга. Правда, композитор Лоренс Блинов говорит, что произведение написано слишком в шубертовской манере. На этот раз оркестром дирижировал Сладковский. У Гейне Шенберг звучал, конечно, камернее, ниже. Я бы сказал, теплее, душевнее. Но Сладковский намного профессиональнее как дирижер. У него превалировали струнные инструменты, скрипки. Высокий, единый, сильный, завораживающий в энергии звук Сладковского был инфернальным, я бы назвал его «люциферианским». В этом звуке было что-то от Паганини, настолько он уносил слушателя в иные пространства, открывал их. С этой точки Гейне можно назвать «закрытым» дирижером, а Сладковского – «открытом». У Гейне звук обволакивает, у Сладковского приподнимает. Звук Сладковского был светлее, звук Гейне более темным. Но при лунном звуке Сладковского там, на заднем плане, ощущалась сильная, плотная темнота, активная темнота. 
     Пианист Федор Амиров исполнил концерт для фортепиано с оркестром Рашида Калимуллина. Весь затянутый в черную кожу, с длинными свисающими черными волосами, был похож на монаха, как говорят, большой интраверт, Федор Амиров технически безукоризненно сыграл концерт Калимуллина, но я бы не сказал, что игра была насыщен мон. Его, кстати, задерживала полиция за участие в митинге на Чистых прудах против фальсификации на выборах, он либерал. Ему 33 года, родился в Димитровграде. Считается, что он может извлекать из инструмента космический звук. Играет он и рок-музыку. Но мне его исполнение показалось суховатым, слишком прямолинейным. Хотя сам автор концерта Рашид Калимуллин был в восторге от его игры. Может быть, звук рояля был недостаточно мелодичным, хрустальным, недоставало того, что есть за материальным звуком? Мне показалось, что оркестр звучал даже как-то интереснее в паузах, когда Амиров замолкал. 
     В завершающем концерте большое впечатление произвел концерт Шнитке для альта с оркестром. Последняя треть концерта звучала просто гениально (солист Максим Рысанов). Музыка сложная, очень разорванная, медитативная. В Шнитке можно погружаться целыми днями и то не вычерпаешь до дна. Сильно прозвучала и музыка Б. Мартину, концерт для гобоя с оркестром, солист Алексей Огринчук считается «первым гобоистом мира». О нем еще говорят: «Уникальный звук Огринчука». Александр Сладковский всегда стремится собрать в Казани лучших музыкантов мира. Для таких исполнителей мировых звезд в Казани, конечно, нужен соответствующий концертный зал. Прозвучал и концерт Пярта для виолончели с оркестром, и венгерская рапсодия для виолончели с оркестром Д. Поппера с солистом Бориславом Струлевым. Когда он выступал в Карнеги-холле, про него говорили, что «он будто родился с виолончелью». А на вопрос, какой город он любит больше, Москву или Нью-Йорк, ответил: «Это все равно, что спрашивать ребенка, кого он больше любит, папу или маму». Но вот теперь у него еще и Казань, наверное, появится в симпатиях.   
     Все солисты, выступавшие в Concordia, были звезды, может быть, мегазвезды. Но самой большой мегазвездой России начинает становиться наш симфонический оркестр под управлением Александра Сладковского. Самое невероятное – не ощущается потолка оркестра, он набирает высоту стремительно и таким крупным подъемом, что дух захватывает. Можно сказать, казанский бигфайр. Звук весной и звук этой осенью уже качественно различается. И это радует. Сладковский сделал из оркестра музыкальный «мерседес», а три года назад оркестр был «москвичом». Сейчас Сладковский делает из оркестра «майбах».

Рашит АХМЕТОВ.

На снимке: Александр Князев.