Аксенов-фест-2013

      Ой, сколько споров, сколько недоумений вызвало то, что премия имени Василия Аксенова досталась не казанским авторам. Столько обид на мэра, на учредителей, на организаторов фестиваля. Но, господа, ведь и изначально предполагалось, что премия не будет чисто «местечковой», чисто казанской или там «татарстанской» премией. Василий Аксенов, как вы помните, был человеком мира. Он в общем-то не был привязан ни к определенному месту жительства, ни к определенной культуре. Он вообще был бунтарь, как и многие представители его поколения, так называемые «стиляги». Он был против всех и всяческих ограничений во всем.
     А хотите премии, утверждайте свои, новые, пожалуйста, это ведь никому не воспрещается, была бы инициатива. Премия – не игрушка, что раздают в детском саду за хорошее поведение хорошим «деткам». Это серьезное дело. Вот мы же не обижаемся, что на Универсиаде побеждали, к примеру, не казанские спортсмены, а спортсмены со всего мира, ну, давайте будем дуться и не пускать никого на наши универсиады и фестивали различные, замкнемся в своем маленьком «казанском» мирке и все тут. Кстати, одно из произведений нынешнего лауреата этой премии в номинации проза – петербуржца Евгения Бабушкина именно об этом, о замкнутом мирке отдельно взятого города, который, впрочем, отображает всю нашу современную жизнь вообще. Вот я привожу пример, анализируя его произведение «Зимняя сказка». Оно начинается просто, что как-то тоже интригует, потому что хочется узнать, а что же там дальше за этой простотой.
     «Бывает и жук летает, и рак ползает…» Не правда ли, кажется как банально и просто и что из этого? Читатель ждет… и далее вводятся три персонажа – характерный прием для русских сказок и былин, помните трех богатырей – Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович, или «было у отца три сына – старший умный был детина, средний брат и так и сяк, младший вовсе был дурак» и т.д. Это тоже как бы оттуда, но герои современные, похожие на любого жителя небольшого или даже и побольше городка. Все везде одно и то же. Вот живут – Петр, Федор и Андрей – средних лет со своими обычными проблемами: по утрам у них «то в боку болит, то в голове шумит, то колет в пояснице». Они чуют уже, как «медленный хруст сердца ведет их к смерти» Все как у всех, все обыденно, и вот появляется мистическая фигура Лысый Грисюк – продавец героина. Это уже напоминает гоголевского Басаврюка из «Ночи накануне Ивана Купалы», когда в образе Басаврюка воплощался сам дьявол, что появлялся в селе, чтобы растлевать и доводить до грехов его жителей. Девкам он дарит ленты и бусы, которые ночью их душат, парней спаивает так, что те в забавах своих загоняют попа на дерево и заставляют его кукарекать.
     Вспомнили Гоголя? А теперь снова мир героев Евгения Бабушкина – в кафе «Январь» под молчание осипшего радио три героя – «три богатыря» былин нашего времени пьют пиво. А за окном который день подряд крутит вьюга и снега по горло. Все это напоминает нам сказочки из детства, и хочется знать, а что дальше с ними будет. Далее экскурс в жизнь героев – у Петра жена «тонка как провод», а интеллекта ее хватает лишь на читку прошлогодних гламурных журналов. Она спрашивает мужа: «У кого жопа лучше, у меня или у той бабы?». Все как в жизни, сколько таких повсеместно «тонких как провод» и тупых как пробки? Но Петр умный, он знает, что надо говорить: «У тебя лучше» и переводит взгляд с гусиной кожи жены-задохлика на ангельские бедра Мэрлин Монро в журнале.
     Далее история другого «героя» – Федора. Вот он идет по рынку и наблюдает, как «старуха в гнилом тряпье» (чем не современная бабка Ежка?), так вот эта старуха торгует китайскими колготками «на вес», а снег эти колготки, «похожие на внутренности» (кишки это или еще что-то в этом роде?), заметает… Третий герой покупает подержанный мобильник и все вокруг фотографирует. Так проходит их день в этом маленьком городе. Они вдруг решают: надо что-то делать, становятся так сказать «деловыми людьми», скупают на рынке у «бабки Ежки» эти уродливые волокнистые колготки, распихивают их по пакетам и на каждый лепят фото «Мэрлин Монро – вид сзади» и подпись: «Мэрлин – в наших колготках вы как в кино». Не напоминает ли вам это пелевинские сказки про рекламу?
     И дальше идет повествование, как в заправском ужастике:
     «Город умирает в сугробах. Электрички уезжают полные, а возвращаются пустые…»
     И куда это все подевались, думается читателю. А все на рынках… Мужчины надели дутые черные куртки и костюмы «цвета вечной мерзлоты» и пошли продавать втридорога колготки. И снова появляется лысый Грицюк – как дьявол во плоти. Он говорит: «Я поднялся. Я прокачанный человек. У меня «форд». На что ему парируют: но ему треть века – твоему «форду», купи лучше у нас колготки. Он отвечает: «Я ничего не покупаю, я только продаю». «Если что, знаете, где я», – намекает он опять на свое «бесовское зелье». Покупать колготки к тому же ему и некому, у него сестра – инвалид-колясочница, это все равно что без ног, да и слюни текут, куда ей колготки. А между тем наши три «богатыря» преуспевать стали, дело у них заладилось, товар покупали и длинноногие девицы, «истощенные блудливым одиночеством», и жирные жены. Все покупали колготки «Мэрлин», всем хотелось жить как в кино – вот магическая сила рекламы, каждая, глядя на колготки в пакетах с изображением Мэрлин Монро, воображала себя ею в этих самых колготках.
     И вот Петр, Федор и Андрей снова в кафе «Январь» сидят и перебирают деньги, заработанные на колготках. Снова является лысый Грицюк, предлагая зелье, ему отказывают, и он недовольный уходит, обзывая их: «Жиды, сволочи!». Федор и Андрей, все распродав, идут по домам, а Петр – в милицию. Милиционеру, читающему «Русские народные сказки» и плачущему над ними: «Они все умерли, все умерли», Петр предлагает колготки. Оба смотрят в пустоту, наконец милиционер соглашается и берет несколько пар. А потом Петр идет домой, вспоминает, как дома хорошо пахнет кошачьей мочой и супом. Он мечтает, что купит на вырученные деньги новый кафель и календарь на следующий год, и здесь мечты о календаре не случайность, а мысль о том, что герой мечтает жить и в будущем году, как любой строит планы на будущее. Но тут на повороте как рок, как фатум его что-то ударяет в спину. Петр падает и видит убегающую фигуру Грицюка с последней охапкой нераспроданных еще колготок «Мэрлин», а рядом измазанный чем-то черным нож. Последние мысли Петра о том, что сестра Грицюка может теперь хоть раз в жизни будет счастлива, у нее столько будет колготок. Хотя зачем они ей? Она же инвалид-колясочница, думает он и умирает. И все вокруг заносит снегом… Так заканчивается эта русская «Зимняя сказка», никакого здесь голливудского хеппи-энда, никакого просвета на фоне мрачного белого снега. Вот оно – новое в современной литературе! Нет победы добра над злом, нет оптимизма, что было свойственно и соцреализму. Как говорится «Другое время – другие песни!».
     Литература нового времени – это литература конца времен, времен апокалипсиса. Да и не только литература, но и кино, и другие виды искусства, как ни прискорбно это признать, но это на волне времени. Это актуально агонизирующий, разрушающийся мир во всем. Автор тонко подметил это, и премия «Звездный билет» по праву им заслужена. Эта премия имени Аксенова, а сам Аксенов, как помните, был бунтарь, «Стиляга», как многие представители его поколения, он был на волне своего времени, когда люди хотели чего-то нового, яркого, хотели перемен. Он писал об этом, писал о мечтах и чаяниях своего поколения, новые авторы нашего времени пишут о чаяниях и мечтах своего и о трагедиях и безнадежности своего.

     Елена ЧЕРНЯЕВА.