Татарстанский референдум 21 марта 1992 г. (часть 2)

ДЛЯ МОСКВЫ ТЫЩА ВЕРСТ – НЕ РАССТОЯНИЕ

     После сессии от 16 марта мы облегченно вздохнули. Грозно сгустившиеся тучи развеялись. Небосвод референдума чист и безоблачен! Что может случиться за оставшиеся четыре дня? Тем более, что представители Москвы одобрили и даже сами участвовали в подготовке постановления о разъяснении формулировки вопроса референдума.
      Сессия помогла смягчению напряженности и в семье народов Татарстана. «Вечерняя Казань» внесла свою лепту, сделав доброе дело: 18 марта была опубликована беседа главного редактора Хасбулата Шамсутдинова с Президентом Татарстана Минтемером Шаймиевым.
      Значение этой беседы велико. Она произвела сильный эффект. Будто провели дезинфекцию в доме, где кишмя кишели клопы подозрений и недоверия. Шаймиев адресовал несколько слов и самой «Вечерке»:
«...когда со страниц газеты «Вечерняя Казань» постоянно звучит, что Татарстан выходит из России, так можно в это и поверить. Потому что любое подстрекательство рассчитано именно на это. Я бы посоветовал более аккуратно обходиться с читателем...»
      Газете дорого обошлась борьба против референдума: ее тираж с 200 тысяч упал до 150 тысяч. А читатели «Вечерней Казани» назвали Шаймиева «человеком года – 92» (к слову, в таком же конкурсе, объявленном газетой «Ватаным Татарстан», победителем был назван Фандас Сафиуллин).
      Главный редактор «Вечерней Казани» задавал Президенту, конечно же, самые острые вопросы. Спокойные и обстоятельные ответы показали, что после сессии 16 марта уязвимых мест по референдуму практически не осталось. Президент заявил:
      «Вот поэтому исход референдума будет положительным, лишь бы определенные круги не мешали нам своими деструктивными действиями, вернее, они уже мешают, лишь бы люди не поддавались на их провокации».
      Мы, простые граждане, и не подозревали, что оснований для беспокойства было предостаточно. Оказывается, уже прибыла специальная бригада из прокуратуры России – с категоричным предписанием – референдум не проводить.
      19 марта, когда по российскому телевидению увидел Фарита Мухаметшина среди возбужденных, яростно нападавших депутатов, аж сердце екнуло. Там шло совместно заседание обеих палат Верховного Совета России, где рассматривался вопрос о представлении Конституционного суда в связи с постановлением Верховного Совета Татарстана от 16 марта о разъяснении формулировки вопроса референдума.
      Рассказывает Премьер-министр Татарстана, тогда – Председатель Верховного Совета Фарит МУХАМЕТШИН:
      - Я поехал не один, взял председателя комиссии по вопросам законодательства Рустама Хафизова. Он особо не хотел ехать, боялся, что ли. Но я настоял, чтобы он поехал со мной, как юрист, помог мне подготовить и выступление, и заключительное слово. Но до того, как мы пошли на это заседание ВС, были ведь беседы. Пригласили меня к Хасбулатову, пригласили и к его первому заму Филатову. В это время Рустам сидел в приемной. Меня пытались уговорить отказаться от проведения референдума, но я не согласился. После того, как я вышел из кабинета, Рустам обратился ко мне: «Пожалуйста, разрешите мне уехать домой. Похоже, что тут дело не кончится добром. У меня ведь и отца арестовали в 38-м году»...*
      Председательствовал Филатов, Хасбулатов уехал в Омск. Это было кошмарное заседание. Все выступили против референдума, твердя, что это развал России, что референдум приведет к кровопролитию между русскими и татарами в Казани.
      - Кто выступал?
      - И Шахрай, и Филатов, и Зорькин...
      Из выступления председателя Конституционного суда России Валерия Зорькина:
      «Принятие 16 марта с.г. постановления Верховного Совета Татарстана о разъяснении формулировки вопроса референдума свидетельствует о подтверждении официальными властями республики своего курса на проведение референдума. Между тем в формулировке его содержится угроза национально-территориальному единству Российской Федерации и создается видимость законных оснований для выхода Татарстана из состава Федерации... Обращая внимание на указанные нарушения Конституции и законодательства Российской Федерации, Конституционный суд полагает необходимым принятие немедленных конструктивных мер по защите конституционного строя Российской Федерации, ее территориальной целостности и национального единства... Беспредел, который может начаться, грозит не только целостности России, но захлестнет кровавой волной сам Татарстан... Речь идет о ситуации, которая может повторить во сто крат умноженную ситуацию Югославии... Мы стоим на краю пропасти. Остановитесь!» (Советская Татария. 1992, 20 марта.)
      Вот так в зале нагнеталась волна истерии. Лица, не моргнув глазом развалившие СССР, сейчас старались обвинить Татарстан в попытке развала России, запугать и пристыдить его представителей.
      Сергей Шахрай, принимавший деятельное участие в похоронах СССР в Беловежской Пуще, – один из главных противников референдума в Татарстане. Он остро выступал еще тогда, когда вопрос о референдуме рассматривался в первый раз (3-5 марта) в Верховном Совете России. Позднее многие с возмущением и негодованием вспоминали о его запугиваниях: что в Татарстане повторится трагедия Карабаха и кровь прольется рекой. В Заявлении, опубликованном президиумом ВТОЦ в связи с обращением Верховного Совета РФ («Шахри Казань», 1992, 11 марта), есть такие строки: «...слова о «кровавом перевороте», прозвучавшие из уст начальника государственного правового управления С. Шахрая, мы расцениваем как угрозу конституционному строю Республики Татарстан.» В передаче российского телевидения «Без ретуши» Шахрай договорился до того, что вопрос о суверенитете Татарстана связал с неизбежностью выселения из России около четырех миллионов татар, а из Татарстана – более миллиона русских. А на заседании от 19 марта он предлагает такой путь решения вопроса: Верховный Совет России признает итоги референдума. Если... Если Верховный Совет Татарстана объявит о присоединении Татарстана к Федеративному договору и изменит свои законодательные акты таким образом, чтобы в Татарстане, как и везде, соблюдалось верховенство российских законов. Вот после этого, то есть когда Татарстан превратится в одну из областей России, вот тогда, мол, и референдум можно провести.
      Из беседы с Фаритом МУХАМЕТШИНЫМ:
      - Ведь там сидели и депутаты, избранные из Татарстана. Они тоже выступали. Ни один из них не сказал ни слова в защиту республики. Ни один!
      - Минтимер Шарипович, ожидалось ли, что референдум превратится в такое острое политическое событие, а на Татарстан будет оказываться сильное давление?
      ПРЕЗИДЕНТ. Давление Москвы на Татарстан было связано с формулировкой вопроса, выносимого на референдум. И особенно со словами «субъект международного права». Мы долго искали эту формулировку, она родилась после долгих споров как результат взаимных уступок. Несмотря на это, на Верховном Совете нам удалось принять ее большинством голосов.
      Давление усиливалось по мере приближения дня референдума. Пришлось держать ответ не только перед Конституционным судом, но и перед Верховным Советом России. Туда ездил Председатель Верховного Совета Татарстана Фарит Мухаметшин. К сожалению (история должна знать и об этом!), когда в адрес республики выдвигались такие вот обвинения, ни один из депутатов, избранных в Верховный Совет России из Татарстана, в открытую не выступил в ее защиту. Наверное, весь Татарстан стал свидетелем тому – заседание сессии транслировалось по телевидению. Да, не защитили – хотя сидели в том же зале, видели и слышали все, что там говорилось! Даже более того, депутаты с федералистскими взглядами пытались облить грязью республику. Но ведь, кажется, там были и сторонники суверенитета, они должны были выступить со словом защиты, бороться.*
      Думаю, что деятельность в Верховном Совете России депутатов, избранных из Татарстана, должна специально изучаться. Пока поделюсь лишь тем, что запомнилось мне. Наиль Махиянов – человек, опубликовавший статьи в защиту суверенитета. В Верховном Совете России Ринат Галиев в защиту Татарстана выступил один раз, Ринат Мухамадиев – два раза. Но в тот раз и их голосов не было слышно.** На заседании от 3 марта тоже не поборники суверенитета, а депутат Перуанский замолвил слово в защиту республики. Он отметил, что Татарстан всесторонне готов для повышения своего статуса (возможно, читатели еще помнят этого депутата, являвшегося соперником Ельцина при выборах Председателя Верховного Совета России). А вот депутаты В. Морокин и В. Фахрутдинов собирали подписи под требованием отдать Татарстан под суд…
      Спустя полмесяца после референдума во время пресс-конференции вице-президенту В. Лихачеву был задан такой вопрос: «Будет ли принят документ о статусе народных депутатов России из Татарстана» Он ответил так: «Об этом Верховный Совет Татарстана еще скажет свое слово. Эти депутаты должны заботиться об интересах республики. Необходимо найти соответствующие формы» («Шахри Казан», 1992, 7 апреля). Однако «формы» почему-то не нашла.
      В зале находится и Председатель Совета Национальностей верховного Совета РФ Рамазан Абдулатипов, который, как мы помним, в свое время согласился с обруганным российскими депутатами постановлением Верховного Совета Татарстана и даже помог утвердить его на сессии. Так почему же он не кинулся защищать это постановление?
      В своем выступлении Абдулатипов проинформировал собравшихся о своей поездке в Татарстан и подчеркнул, что на его взгляд цели этого визита достигнуты: в постановлении ВС РТ отражено понимание, что Татарстан должен строить свои отношения с Россией на основе договора о делегировании полномочий и не покушается на целостность Российской Федерации. «К большему парламент Татарстана просто не был готов и желать чего-то большего неразумно в настоящих условиях» («Известия Татарстана», 1992, 20 марта). Но затем Абдулатипов заявил, что итоги референдума в Татарстане могут быть признаны ВС РФ в том случае, если сразу после референдума законодательные акты Татарстана будут приведены в соответствие с Конституцией Российской Федерации. А это уже – пение в унисон с Шахраем. Но, видимо, у Абдулатипова были свои «резоны». Ему, наверное, и так досталось за проявленную 16 марта в Казани «мягкотелость». Ведь уже 17 марта в «Независимой газете» так написали о нем: «Выступивший на сессии председатель Совета Национальностей Верховного Совета России Рамазан Абдулатипов фактически поддержал идею суверенизации Республики Татарстан».
      Несмотря на чудовищное давление, руководитель парламента Татарстана не поддается, крепко стоит на своем. «В принципе, вопрос референдума, – говорит он, – это вопрос о том, согласен ли многонациональный народ Татарстана вернуться к положению бесправной автономии, лишиться возможности сполна использовать свой потенциал, строить достойную жизнь. Поэтому надо прекратить нагнетание страстей и спокойно, взвешенно, взаимоуважительно искать пути к решению возникшей проблемы».
      К сожалению, российский парламент оказался не готов к такому решению вопроса. Заседание принимает скандальный характер. «Некоторые ораторы явно оказались не в ладах с нормами парламентской этики, дали волю эмоциям», – так написал об этом корреспондент газеты «Известия Татарстана» Игорь Ильин (1992, 20 марта).
      Рассказывает Фарит МУХАМЕТШИН:
      - Мы с Шахраем сидели рядом. А с другой стороны сидел Рустам. Там же был представитель Татарстана в Москве Шаукат Арсланов. Шахрай не переставая уговаривал меня отказаться от референдума. Помню, он сказал даже так: «Имей в виду, Фарит Хайруллович, плохо это может кончиться. Президенту ничего не будет. Президент всенародно избранный, а ты, все-таки, представляешь законодательный орган, тебя могут и арестовать, здесь такая вот ситуация…» И в это время в зал заходят два огромных «гренадера» и говорят: «Где тут Мухаметшин?» Зал, полный зал, притих. «Я», говорю. Они подходят прямо ко мне: «Вам пакет, вот распишитесь!» Пакет запечатан. Говорю: «Что это за пакет?» «Пакет от Президента Ельцина». Одному Аллаху известно, что там… Вскрыл, а внутри текст Обращения Ельцина к народу Республики Татарстан, с которым он вечером должен был выступить. Я считаю, что это тоже было одним из элементов давления на меня. Спрашивается, почему именно в зале вручили мне его? Ладно, расписался на их бумаге и они ушли. Шахрай снова обратился ко мне: «Видишь, ведь и Ельцин просит. Неужели вы будете такую сепаратистскую политику вести?..» Ну, а когда заседание Верховного Совета закончилось, они мне говорят: «Поезжай домой. Мы принимаем такое решение: предложить Верховному Совету Татарстана отменить референдум». То есть я должен был созвать свой Верховный Совет и отменить референдум. Ну я тоже разозлился. «Хорошо, но у меня на руках нет еще этого вашего документа», – говорю. Если завтра не сможем созвать сессию, то послезавтра уже суббота – день референдума. Вся надежда только на это. Но в Москве быстренько доработали это постановление и повезли в Казань на гоночной машине. Сменяя друг друга, шоферы всю ночь гнали машину/! А я еду в поезде под стук колес. Рано утром и вручили-таки этот документ моему заместителю Зиле Рахимьяновне!
      Рассказывает заместитель Председателя Госсовета Татарстана, а тогда – первый заместитель Председателя Верховного Совета Татарстана Зиля ВАЛЕЕВА:
      - В восемь часов, когда я пришла на работу, меня уже дожидались двое в военной форме. Сердце так и екнуло. Они оказались фельдъегерями. Прошло всего несколько минут, как я получила этот документ, расписалась, фельдъегери ушли, и тут звонит Фарит Хайруллович, и интересуется, как дела? Я же, то ли потому, что держала в руках такой документ, то ли от жалости к себе, расплакалась, услышав его голос. Говорю ему: «Скорее возвращайтесь, одним нам тут так тяжело!» Но ведь Фариту Хайрулловичу было еще труднее. Мы видели, как он стоял там перед ними – будто преступник какой. Слова не дают сказать, орут, топают ногами. Некоторые до того разъярились, что не будь это залом Верховного Совета, его, наверное, просто истерзали бы…
      Одна из причин подобного поведения депутатов просматривается из содержания 5 пункта принятого тогда же Постановления: «Поручить Комитету Верховного Совета Российской Федерации по законодательству подготовить проект закона Российской Федерации, предусматривающий механизм исполнения решений Конституционного суда РСФСР, в том числе ответственность государственных органов, должностных лиц и граждан за их невыполнение». То есть тогда не было еще ни механизма, ни возможности привлечь к ответственности за рассматриваемые действия. Поэтому-то российский Верховный Совет оказался в роли собаки на цепи – охота кусаться да цепь коротка. Если у самого зуб неймет, так пусть другие покусают: в постановлении предлагается Президенту Российской Федерации принять меры, обеспечивающие исполнение постановления Конституционного суда. Верховному Совету Татарстана же предписывается привести законодательство Республики Татарстан в соответствие с постановлением Конституционного суда. Объявляется, что референдум, если даже он состоится, не будет иметь юридической силы. Довольно-таки суровое решение. Поэтому растерянность Зили ханум вполне понятна.
      Того же 19 марта Президиум Верховного Совета Татарстана провел одно за другим два заседания. На первом (начавшемся в 17.30) рассматривалось Обращение Ельцина. Какого-либо решения не было принято ввиду отсутствия кворума. На второе заседание собрались в 9 часов вечера. Надеясь, что из Москвы прибудет Мухаметшин. Но он не приехал. Заседание ведет Зиля Валеева. Решили 20 марта в 15 часов созвать сессию. Проведя весьма тревожную ночь (ожидая вестей из Москвы), расходятся лишь под утро. Судьба выдвинула членов Президиума на передний край не только с точки зрения принятия решений, но и по части ответственности. В случае чего, их арестуют первыми. В состав тогдашнего Президиума входили следующие депутаты: Ф. Мухаметшин, З. Валеева, А. Лозовой, Н. Бакиров, Р. Вагизов, Р. Валеев, О. Ермакова, М. Зарипов, Р. Зарипов, Г. Кобелев, А. Колесник, Р. Миннуллин, А. Перов, Р. Сабитов, Ф. Сафиуллин, И. Салахов, Р. Харисов, Р. Хафизов, А. Халимова, М. Шарифуллин.
      Конечно, депутатам от группы «Народовластие» Перову и Салахову арест не грозил.

Рафик Юнус.

Перевод с татарского Гульнары ГАЙНАНОВОЙ.