27 ноября 2024 г. независимая общественно-политическая газета
Главная Общество В татарской столице (ч.27)
Рубрики
Архив новостей
понвтрсрдчетпятсубвск
      1
2345678
9101112131415
16171819202122
23242526272829
3031     

В татарской столице (ч.27)

18 мая 2015 года
В татарской столице (ч.27)

     Действительно, все было приготовлено очень хорошо. Отец Гали – выпивший – сидел молча, разбитый горем. Пытался говорить о Гале, но тут же в слезах замолкал. Мать была как-то живее. У них был еще сын, но связь с ним была давно оборвана.
     Я был потрясен, Наиля успокаивала меня и не давала уйти.
     Наиля – единственная из сотрудников кафедры! – посещала Галю во время ее болезни. Часто. Уверяла Галю, что слепота наступила лишь на время. Слушала Галины планы по проведению дальнейших исследований. Один раз во время визита Наили у Гали развился острый отек головного мозга. Увезли в больницу – сделали трепанацию черепа... Наиля все это мне на следующий день рассказывала. Даже слушать нельзя было без содрогания.
     Коль уж зашла речь о похоронах и поминках, то вспомним доцента Сергея Васильевича Сенкевича. У нас в больнице у него был обнаружен рак кардиального отдела желудка. Глотал с трудом, но пока глотал.
     Однажды А.А. Агафонов – речь идет о конце 60-х годов, если не ошибаюсь – с которым мы тогда много времени проводили вместе, предлагает поехать в Дербышки, чтобы проведать Сергея Васильевича. Оказывается, они были хорошо знакомы. Едем. С.В. рад искренне нашему визиту. Ему уже наложена гастростома – питается жидкой пищей через зонд. Приносит бутылочку коньяка, три стопки. Говорит, показывая на коньяк: «Это проходит». Выпиваем раз-другой. Весело болтаем. Замечаю на стене интересную фигурку из дерева. С.В. объясняет: «Привез из Еревана». Снимает фигурку со стены и пытается мне ее подарить. Удивительной доброты человек! Расстаемся, как ни в чем не бывало. А ведь виделись в последний раз.
     На похоронах и на поминках убедился, какие интеллигентные друзья были у Сергея Васильевича. Каким молодцом держалась его жена – профессор физиологии. Ели, пили и рассказывали забавные истории из жизни Сергея Васильевича. Немало присутствующих знало Сергея Васильевича с юности.
     Как положено, за столом были и его место, его столовый прибор, его рюмка. И как бы его дух.
     Вспомнились поминки Гали Назаровой, когда никогда не видевшие ее люди пришли плотно поесть и выпить.
     Как говорится, день и ночь. 
     А клинических ординаторов за полтора десятилетия на кафедре перебывало много. И из Казани, Татарии, и из Мордовии, Сибири, Дагестана, Калмыкии... Никто ими не занимался, кроме как заведующие терапевтическими отделениями, вынужденные контролировать их лечебную работу. О.С. не считал ординаторов истинными сотрудниками кафедры – и соответственно этому ими почти не интересовался. На других кафедрах клинические ординаторы были резервом будущего пополнения коллектива кафедры. За два года обучения (последнее слово, что касается нашей кафедры, можно применить только условно) к ординаторам можно было присмотреться, узнать их интересы, возможности, предложить тему научных исследований и так далее. Но О.С. это не интересовало: в мыслях была Москва...
     Лишь ординатору Наиле Абдулловне Климовой (девичья фамилия Урманова) удалось задержаться на кафедре терапии, причем – точно не знаю – лет на СОРОК. Она «пережила» минимум трех заведующих кафедрой. И все – благодаря своему удивительному характеру. Встретив кого-нибудь впервые или в тысячный раз (это не имело значения), Наиля прежде всего одаривала собеседника обворожительной улыбкой. И тут же интересовалась, чем может быть ему (ей) полезной, чем может помочь. Помощь другим заполняла всю ее жизнь. Я не утверждаю, что это был чистый альтруизм. Но это было смыслом ее жизни. Установкой.
     Касалось ли это ее первого мужа (второго я не знал), сослуживцев, друзей юности, соседей, просто случайных знакомых, словом, всех – она старалась помочь.
     Начнем с мужа. Мы – работники кафедры и больницы – впервые увидели его на праздничном вечере в честь Октября. Железнодорожная больница праздновала всегда в клубе железнодорожников, что рядом с вокзалом. Торжественное заседание, концерт, застолье, танцы. Пара Климовых выглядела потрясающе! Оба красивые, улыбающиеся. Наиля – непосредственная, контактная, Рудольф – несколько застенчив (столько незнакомых лиц!). С того вечера до моего отъезда из Казани входили они в круг моих друзей. 
     Рудольф – ординатор на кафедре судебной медицины медицинского института – сразу же взялся за подготовку диссертации. Но вскоре у него обострился застарелый туберкулез легких, потом подолгу болел и в 1969 г. умер заведующий кафедрой профессор Михаил Иванович Федоров. И все-таки под постоянным нажимом и контролем Наили Рудольф завершил диссертацию, защитил ее. Но долго ассистентом кафедры не продержался, перейдя на работу в судебно-медицинскую экспертизу. Выпивал, здорово выпивал. По-моему, ушел он с кафедры при новом (с 1971 г.) заведующем кафедрой – Виталии Семеновиче Семенникове (1935 – 2007 гг.).
     Когда я уже был в Тернополе, Климовы развелись. А ведь все было у них так хорошо (если не считать отсутствия детей)... 
     О Рудольфе Алексеевиче Климове я написал примерно год тому назад на странице, которую создала вторая его жена – известная казанская журналистка Любовь Владимировна Агеева. Вот этот текст.
     «Salomon Weinstein 
     Глубокоуважаемая Любовь Владимировна! 
     Благое дело вы совершили, оставив для всех нас, знавших его, воспоминания о Рудольфе.
     Впервые увидел я Рудольфа на одном из праздничных вечеров в здании Казанского отделения Горьковской железной дороги. Было это где-то в конце 1965 года. Поразили его южный (прямо-таки итальянский) вид, аристократическое лицо и стройная фигура. Несомненно, он выделялся своей внешностью в любом обществе. Но не только внешностью: приветливостью, подкупающей улыбкой, доброжелательностью.
     Я часто посещал ЦНИЛ мединститута, рядом была кафедра судебной медицины. Поэтому встречались мы не редко. Бывали даже вместе за городом. Помню, одним летом принимал Рудольф меня в Молодежном лагере, куда он устроился врачом на отпускное институтское время. Шашлыки с грибами – и такое не забывается.
     Знал я и его сестер: одну – больше, других – меньше. Бывал у них дома, когда еще их отец жил. Согласен с вами, что доброту свою он унаследовал от матери.
     Рудольф был очень скромным человеком, никогда не стремился выделиться в компании, показать свою большую образованность. Но, повторяю, не прикладывая никаких особых усилий, был красивее и ярче многих. Поэтому и не припомню, чтобы у него были недруги. Поэтому и прощалось ему немало в те периоды, когда пагубная привычка брала верх. 
     Поэтому и остался он светлой личностью в моей памяти четко до сих пор, когда память о многих, которых я знал ближе
и продолжительнее, чем полтора десятка лет, уже почти стерлась.
     Соломон ВАЙНШТЕЙН, профессор.
     (Кельн, ФРГ)».

Соломон ВАЙНШТЕЙН.


Комментарии (1)
Расим, 20.05.2015 в 14:38

Татарская столица, татарская шапочка, татарские рожки, татарский жёлтый дом... Габдулла Тукай.