Церковь в Москве

     С недавнего времени в адрес жителей Гагаринского района все чаще звучат крайне неприятные обвинения от радикально настроенных групп религиозных экстремистов. Нас называют «провокаторами», «антихристами», «храмоборцами», «пустобрехами», «болотными русофобами» и даже «террористами», не говоря уже о нецензурных высказываниях. Более того, нас обвиняют в насильственных действиях по отношению к «защитникам православия». Со стороны молодых людей далеко не православного вида, в футболках с надписями «Православие или смерть!» звучат гордые лозунги «Сейчас – не 1937 год, время насильственного безбожия закончилось!»…
      А происходит это всего лишь потому, что жители сказали решительное «НЕТ!» предложению властей возвести на небольшом бульваре в центре жилого квартала «модульный храмовый комплекс с хозблоком и автостоянкой» в рамках реализации городской программы «200 храмов».
      Почему жители активно выступили против строительства религиозных сооружений в сквере на Молодежной улице?
      Отсутствие каких-либо религиозных сооружений в центре жилых кварталов нашего района, на котором сейчас акцентируется внимание, пожалуй, самая маленькая проблема из реально существующих. Ее и «проблемой» называть, наверное, некорректно, хотя бы потому, что население нашего района, в большинстве своем, люди, весьма далекие от религии. С момента основания в середине 50-х годов в нынешнем Гагаринском районе квартиры получали в основном научные сотрудники МГУ и Академии наук, представители творческой интеллигенции – поэты, художники, архитекторы, инженеры предприятий оборонного комплекса, герои ВОВ. В районе сложился уникальный «микроклимат» добрососедства, который поддерживается и до сих пор. Более того, даже криминогенная обстановка в нашем районе всегда была и оставалась, до начала описываемых событий, одной из самых спокойных в городе.
      Мы не против свободы вероисповедания – мы против создания прецедентов, когда под строительство объекта, особенно с сомнительной социальной значимостью, выделяется охраняемая территория с особым статусом, не предназначенная для любых видов строительства. А желающих освоить свободную территорию нашего района очень много. И если сегодня мы уступим под «точечную застройку» даже в «самых благих целях» несколько квадратных метров одного сквера, в дальнейшем мы рискуем остаться без других рекреационных зон: достаточно вспомнить, сколько уже предпринималось попыток «освоения» территорий рекреационных зон у детского музыкального театра им. Н. Сац, дворца детского творчества, природного заказника «Воробьевы горы» и даже дворовой территории у дома N14 по Ломоносовскому проспекту? А недавняя очередная попытка застройки территории поликлиники РАН на улице Фотиевой многоэтажными «апартаментами»?
      Сторонники религиозного строительства активно продвигают тезис: «Строительство храма не точечная застройка, а социальное строительство». Но задумайтесь, какие действительно острые проблемы района решит наличие «социального» храма в сквере? Своими действиями эти самозванные «защитники православия» лишь усиливают социальную напряженность, а некоторые их действия прямо направлены на разжигание межнациональной розни по религиозному признаку. Между тем в районных поликлиниках нет рентгеновских установок и оборудования для томографии (лечебные учреждения расположены в жилых домах); для проведения соответствующих обследований пациенты вынуждены ездить в лечебные учреждения соседних районов. А ситуация с дошкольными учреждениями, когда «очередь в детский сад», расположенный рядом с домом, приходится порой занимать чуть ли не в день появления ребенка на свет? Каждый житель, без сомнения, приведет немало примеров действительно серьезных проблем нашего района, среди которых «переполненность ближайших храмов» в дни великих церковных праздников, коих не более пары десятков в год, будет казаться сущим пустяком.
      Стоило лишь жителям высказать в установленной законом форме категорический протест против строительства религиозных сооружений в центре жилого квартала, тем более что данное предложение было вынесено Москомархитектурой в нарушение природоохранного и градостроительного законодательства, как обстановка вокруг района стала накаляться. Началось все с того, что в районе появились неизвестные личности, проводящие активную агитацию среди прохожих на улицах о необходимости срочного строительства храма. В качестве аргументов приводилась ничем не подкрепленная информация о переполненности имеющихся религиозных сооружений и отсылка к малодостоверным историческим фактам, что некогда на месте сквера был храм, разрушенный после Октябрьской революции.
      Когда стало понятно, что действия нескольких агитаторов практически бесполезны – им едва ли удалось собрать пару десятков подписей у неместных жителей, а органы местного самоуправления власти вняли требованиям подавляющего числа жителей и признали строительство храма нецелесообразным, как в районе начались практически настоящие боевые действия.
      Первыми удар приняли органы местного самоуправления: на заседания муниципального собрания стали приезжать хорошо организованные группы жителей из других районов Москвы и даже Подмосковья, которые, называясь жителями Гагаринского района, требовали немедленного рассмотрения вопроса о строительстве храма. Теперь эта хорошо организованная «массовка» – завсегдатаи любых официальных мероприятий района: тут и многодетные матери-истерички с грудными детьми, рвущиеся в первые ряды, и набожные пенсионеры, и даже представители «прогрессивной» молодежи, которые развернули бурную деятельность в том числе и в сети Интернет.
      В социальных сетях стали возникать сообщества «община будущего храма на улице Молодежная», «прихожане храма Спиридона Тримифунтского на Молодежной улице» – правда, в этих виртуальных группах не состоит ни один житель Гагаринского района, в лучшем случае их участниками являются жители соседних округов. Так же началась и агрессивная кампания в блогах: о том, что депутаты муниципального собрания обманным путем и в нарушение законодательства лишают граждан «храма шаговой доступности», и о «возвращении насильственного безбожия». В социальных сетях начинает распространяться фотография священника, который якобы был настоятелем храма, стоявшего в этом месте, и выписка из его уголовного дела с комментарием: «Был расстрелян за призыв ходить в церковь». Действительно, в прилагаемой фотокопии выписки из материалов дела 30-х годов есть строка «призывал водить детей в церковь», которую агитаторы заботливо обвели жирной красной чертой, вместе с приговором «расстрелять». Правда, эта же красная черта аккуратно отвлекает внимание читателя от куда более прозаической строчки, которая, наверняка, и стала причиной столь сурового приговора: «Агитировал население против советской власти».
      Следующий виток развития событий – сторонники программы «200 храмов», несмотря на официальные ответы из органов власти о нецелесообразности строительства, начали в буквальном смысле терроризировать жителей района. Каждую субботу в сквере начали проводиться «молебны» и «крестные ходы» за «восстановления храма», после которых религиозные активисты устраивали сбор подписей и проводили агитацию среди прохожих. По всему району начали распространять листовки и информационные материалы – «каждый православный обязан прийти на молебен», «нет насильственному безбожию», «восстановим разрушенный храм на историческом месте». Правда, ни участников «молебнов», ни авторов листовок совершенно не смущает подтвержденный факт, что храм, за восстановление которого они бьются, находился приблизительно на месте нынешнего пересечения Ленинского и Ломоносовского проспектов, практически в километре от места проведения «молебнов» в сквере. Не смущает их и близость к Большому московскому цирку и детскому музыкальному театру – они упорно требуют: «Нам нужен храм именно здесь!». Кстати, разрушенный в 30-е годы храм был «Святой Троицы», а «восстановить» защитники программы 200 в нашем сквере требуют храм «Спиридона Тримифунтского» (кстати, такой храм уже восстанавливается вне «программы 200» в районе «Нагатинский Затон») – и они даже не задаются вопросом, как можно «восстановить» то, чего никогда и не было?
      Изначально в «молебнах» участвовало небольшое количество религиозных фанатиков – их привозили на паре легковых автомобилей, и они практически не привлекали внимания. Случались лишь небольшие словесные перебранки с гуляющими в сквере пенсионерами. Но с каждым разом в подобных «молебнах» стало участвовать все больше и больше людей – в середине марта количество участников перевалило за полсотни. Правда, более половины из них – своеобразная безвольная массовка из гостей с Востока и из Средней Азии, стоящая во время молебна в стороне и участвующая лишь в «крестном ходе», постоянно порывающаяся уйти с места событий при приближении к ним сотрудников полиции. В своих блогах религиозные активисты аккуратно именуют их «православные азиаты», хотя самым верным термином будет, скорее, «религиозные гастарбайтеры». В видеозаписях с «молебнов», размещенных в социальных сетях, можно найти замечательные кадры, как священник инструктирует этих азиатов: «Идите ровно, пойте громко, если не знаете текст – так хоть «аминь» вместе со всеми кричите погромче». И вот такая толпа то неистово крестится, причем кто-то левой рукой, а некоторые – аж двумя перстами, стоя на газоне по пояс в снегу, то водит хороводы вокруг трех тополей, голося вразнобой и нарочито оттесняя на своем пути гуляющих по скверу людей – настоящих жителей Гагаринского района.
      Только жители района не поддавались на провокации – проводимая религиозная клоунада встречала лишь неодобрение у немногочисленных прохожих, да некоторые пытались вступить в цивилизованный диалог, тщетно стараясь объяснить собравшимся, что жителям здесь не нужны никакие постройки. Все попытки диалога заканчивались в лучшем случае криками «Христос Воскресе!» со стороны собравшихся, а некоторые из них скандировали: «Если не будет храма – здесь будет вам мечеть!». Разумеется, миролюбивые настроения жителей, мирно игнорировавших все провокации, не давали религиозным фанатикам покоя, и в середине февраля, после очередного «крестного хода», часть активистов подала в ОВД заявление о нападении на одну из участниц сбора подписей за строительство храма: неизвестный мужчина пытался отобрать у «православной журналистки» фотоаппарат, оскорблял ее и несколько раз ударил. В качестве доказательств была представлена видеозапись нападавшего – пожилой мужчина в темных очках, который спокойно пытался объяснить девушкам, почему в сквере нельзя ничего строить. Кстати, сам момент «нападения» остался за кадром – видно, что мужчина сделал всего лишь шаг в сторону камеры, явно желая спокойно пройти по скверу по своим делам, после чего на экране виден лишь снег, и слышны только крики девушки – никаких звуков ударов или попыток отобрать камеру. Создается впечатление, что она сама специально упала в снег и начала там кататься с громкими воплями, впрочем, это может быть и просто приступ эпилепсии, который пытаются выдать за нападение.
      Эта «новость» немедленно была растиражирована в блогах и социальных сетях – «Наших бьют!», а все «молебны» стали проходить под охраной молодых людей в военной форме с кнутами и дубинками, гордо именующих себя казаками. Впрочем, к тому моменту необходимость в охране, тем более состоящей из ряженых казачков, фактически отпала – дабы обезопасить себя от провокаций и обвинений в каких-либо противоправных действиях, жители района немедленно вызывали полицию, едва участники молебна появлялись в сквере.
      Реакция правоохранительных органов на десятки заявлений о нарушении общественного порядка, сделанных через «02», была несколько странной: на место проведения несанкционированного массового мероприятия прибывал лишь участковый уполномоченный, который выполнял роль молчаливого наблюдателя. Просьбы жителей прекратить это безобразие, являющееся, по сути, не только несанкционированным митингом, но и оскорбляющим чувства верующих глумлением над православными обрядами, он пропускал мимо ушей. Равно как и не обращал он внимания на неполиткорректные реплики со стороны «молящихся» в адрес жителей района и даже не удосуживался проверить документы хотя бы у «охранников», которые в большинстве своем банально нарушали правила ношения военной формы. Вы в каком-нибудь уставе видели разрешение носить петлицы и погоны на китайском пуховике? Или казачество перешло на новую форму одежды, не иначе как от Юдашкина: папаха, пуховик и джинсы, пошитые умельцами с «черкизона»?
      Так кто же это такие, защитники программы «200 храмов» православные крестоносцы XXI века?
      Многие лица наверняка окажутся вам знакомы – они пикетировали Хамовнический суд во время слушаний дела группы «Pussy Riot», редакцию газеты «Московский Комсомолец», гинекологические клиники, требовали отмены концертов Мадонны, подавали в суд на радиостанцию «Серебряный дождь» за вручение «Серебряной калоши» патриарху Кириллу. Они же известны и по скандальной акции в Дарвиновском музее. Интересное совпадение – практически во всех крупных акциях, проводимых этими деятелями, обязательно кто-либо из участников становится «жертвой нападения неизвестных лиц». Если посмотреть записи в блогах, то практически после каждого мероприятия будут записи о том, что очередной «борец за православие» был ограблен или избит.
      Один из главных идеологов – Кирилл Фролов, самопровозглашенный богослов, психически неуравновешенный человек, руководитель придуманных им организаций «Ассоциация православных экспертов» и «Корпорация православного действия», ратующий за воцерковление политики.
      Совсем недавно этот человек выступал с резкой критикой патриарха Кирилла, публикуя и раскручивая всевозможный компромат, но в настоящее время всеми силами старается доказать обратное, громко заявляя что «АПЭ» – единственная опора РПЦ. И это при том, что в свое время Фролов всерьез объявлял войну монастырю Оптина Пустынь, где для достижения своих целей – сменить настоятеля на члена «АПЭ», привлекал даже секту сатанистов, да и в настоящее время поддерживает связь с рядом сект, например «Анастасия – звенящие кедры».
 

Александр ГРИГОРЬЕВ.
Москва.