Течение

     1985 – 89 годы автор проработал в обкоме КПСС инструктором, затем консультантом идеологического отдела. В те же годы этот отдел возглавлял Олег Морозов, ныне вице-спикер Государственной думы. Через идеологический отдел «прошли»: Ринат Закиров – председатель исполкома ВКТ, Наиль Хуснутдинов – руководитель Казанского отделения партии «Единая Россия», Александр Латышев – главный редактор газеты «Республика Татарстан», Рафаэль Хакимов, академик, директор Института истории и много других, ныне действующих в политической элите персон. Дамир Гисметдинов, член Союза писателей Татарстана, автор 5 книг, приступил к очередной повести, где отражаются малоизвестные события из жизни номенклатуры в перестроечные годы. Д. Гисметдинов после работы в ОК КПСС возглавлял Татарское общество «Ватан». Ныне работает заместителем председателя исполкома ВКТ.
 

Комплимент от первого секретаря
 

      Однажды вечером мне позвонил домой заместитель заведующего отделом пропаганды Татарского обкома КПСС Ринат Закиров.
      - Дамир Минсагирович, завтра к 10 утра – ко мне. При полном параде…
      «Ну вот – дождался… – подумал я. – Дальновидные люди тихонечко сбегают с партийного корабля, а я, наоборот…»
      Ночью плохо спал. Под утро сильно заболело сердце, и я решил сходить в поликлинику. «Может быть, врачи отсоветуют»…
      Главный врач посмотрел на мой бледный вид, кардиограмму, с кем-то посоветовался, выписал таблетки.
      – Ничего страшного. Обострение стенокардии...
      Признаться, Рината Закирова я знал тогда мало. Две поездки по районам, подготовка справок о состоянии идеологической работы. Возможно, я ему показался деловым, а может, он искал спичрайтера для секретаря обкома Раиса Беляева из среды журналистов. Как-никак мое имя тогда уже появлялось на страницах газет и журналов, юмористические рассказы звучали даже на «Маяке». Окончил я отделение журналистики КГУ и писал свободно на двух языках. «Выдергивали» меня с непривычной для партийной карьеры среды – сатирического журнала «Чаян», издававшегося в то время 800-тысячным тиражом.
      Тогда отдел пропаганды и агитации обкома КПСС возглавлял Александр Иванович Афанасьев, человек весьма своеобразный, коммунист старой закалки, немногословный. Был он работником сугубо кабинетным, в основном писал документы, справки, выезжал в командировки редко. По-моему, перестройку Горбачева Александр Иванович принимал с некоторой напряженностью, если не сказать недоверием. Улыбался он крайне редко.
      Закиров отвел меня к своему шефу и представил, а сам удалился.
      Афанасьев посмотрел мои бумаги, затем снял очки и неожиданно спросил:
      – Какой лозунг был выдвинут на 16 съезде партии?
      В университете я сдавал историю КПСС, но это было давно. В голове крутилась мысль о кадрах, которые решают все. Как мне казалось, партия довольно часто выдвигала такие бесспорные лозунги о кадрах. Я ее бодро озвучил. Не знаю, был ли ответ правильным, но Афанасьев промолчал и вызвал Закирова. Дескать, можете идти дальше.
      Дальше надо было идти по лестнице кадрового согласования вверх. Сия участь, процедура не миновала никого, кто шел на работу в партийный аппарат. Теперь мне предстояло пройти собеседование с популярным в то время секретарем обкома КПСС Раисом Беляевым.
      Вместе со мной к нему пришли секретарь Советского РК КПСС Фарида Гайнуллина, (претендовала на должность заместителя заведующего отделом пропаганды), журналист Шамиль Хамматов (претендовал на место заведующего сектором печати).
      Беляев встретил нас радушно. Любезно поговорил с Гайнуллиной, похвалил Хамматова, вспомнил его отца, аксакала журналистики Шамси-ага, а когда посмотрел мои документы, тяжко вздохнул:
      – Ах, Дамир, Дамир… Гумер Исмагилович может тебя запросто тормознуть. Никакого партийного опыта, понимаешь. Затем повернулся к Закирову: Что ж ты, Ринат, такие вещи не учитываешь?!
      Закиров попытался как-то поддержать свою креатуру, начал хвалить мои журналистские способности…
      –Что за качества, он что, здесь фельетоны будет писать?..
      У меня снова заныло сердце. В душе укорял себя за то, что пытался сесть не в свои сани. Ведь еще не поздно отказаться… Но тогда подведу Закирова.
      – А ты что, никакой общественной работой не занимался? – спросил Беляев, стараясь выжать из меня хоть какую-то полезную информацию.
      – Был председателем месткома «Чаяна» три года…
      На лицах присутствующих появилась то ли улыбка, то ли усмешка.
      – Ладно, пойдем к Усманову… Ну, Ринат, ты смотри! Если что…
      Беляев повел за собой отряд новобранцев на восьмой этаж для окончательного согласования. Я шел в этой компании и думал, если и Усманов начнет упрекать меня, то я твердо откажусь от этой затеи. Значит, это не мое…
      В приемной Усманова сидел тогда светловолосый молодой человек, который обратил на мое волнение внимание (нынче работает на приличной должности в аппарате Госсовета). Когда из кабинета первого секретаря, получив путевку в жизнь, друг за другом вышли радостные Гайнуллина и Хамматов, он сказал:
      – Видишь, всего-то 2 минуты… А ты волнуешься.
      Помню длинную ковровую дорожку, сидевшего за массивным столом Гумера Исмагиловича Усманова, седеющего красивого мужчину, пышущего властью, здоровьем и позитивной энергетикой. Беляев с Афанасьевым сидели молча за приставным столиком. Гумер Исмагилович приподнялся с кресла, протянул руку, тепло поздоровался и первой же фразой, произнесенной на татарском языке, снял с меня напряжение.
      – Ну, Дамир, хэллэр ничек?
      – Яхшы, Гумер Исмагилович!
      Партийный босс быстро пролистал мои бумаги, обратил внимание на насыщенную рабоче-крестьянскую биографию, отметил, что я успел отслужить в армии, работал на стройке, учился в университете.
      – И надо же с такой биографией человек 11 лет сидит в «Чаяне»! – Усманов строго посмотрел на Беляева и Афанасьева. – Вот так вы работаете с кадрами!..
      Первый секретарь закрыл папку с моими документами и неожиданно вынес решение.
      – А зачем ему идти инструктором? Мне ведь как раз нужен помощник. Я его к себе забираю. У него, наверное, и перо острое, как-никак в сатирическом журнале работает...
      Тут Беляев не выдержал:
      – Гумер Исмагилович! Мы вам помощника подыщем, а к Дамиру Минсагировичу мы давно присматривались и уже участок работы подыскали, – сказал он неожиданно.
      В этот момент зазвонил массивный телефон с государственным гербом. Кажется, звонил серьезный московский чиновник из ЦК. Разговор шел о КамАЗе, строительстве в республике, планах. Гумер Усманов говорил без суеты, достойно, убедительно, сыпал цифрами, фактами и через двадцать минут положил трубку. Мы все сидели молча, не шелохнувшись. Я думал, что Усманов потеряет нить и разговор закончится. Однако он вернулся в тему, еще раз пожурил идеологов за плохую работу с кадрами. Вспомнил, что место его помощника вакантно и Дамир – подходящая кандидатура.
      Тут опять заговорил Беляев, выкладывал аргументы, давил на то, что ЦК подтягивает идеологическую сферу, нужны новые силы.
      Усманов не стал дослушивать стандартные доводы своего идеолога до конца:
      – Ярар, Дамир, айда поработай пока инструктором, потом вернемся к вопросу... Кайчан коеда су чиста була? (Когда вода бывает чистой?)
      – Агым булганда! (Когда есть течение!)
      – Остенэ бастын, маладис! ( Правильно, молодец!)
      Слышать из уст первого руководителя столь неожиданный комплимент, откровенно говоря, было очень лестно.
      Каково было удивления секретаря в приемной Усманова, который говорил мне о двух минутах.
      – Что вы там делали целых полчаса?!
      – Вот так, братец, а ты говоришь, две минуты... – улыбнулся я в ответ и пошутил. – Из ЦК звонили... Насчет меня...
      Горбачевский призыв в партию, которая обещала перестройку, гласность, обновления всех сторон жизни, вселял надежду в молодых коммунистов, срывал их с насиженных мест, набирал скорость...
 

Дамир ГИСМЕТДИНОВ,
член Союза журналистов России.