2 марта 2024 г. независимая общественно-политическая газета
Главная Общество Размышления по пути на Восток и обратно
Рубрики
Архив новостей
понвтрсрдчетпятсубвск
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
       

Размышления по пути на Восток и обратно

20 октября 2013 года
Размышления по пути на Восток и обратно

     Стамбул оказался неожиданно близким и доступным: всего три часа на нашем же татарском самолете, час разницы во времени, десять долларов, заплаченных за визу – небольшую марку в твой паспорт, которую сам же туда и клеишь, «шлеп» сверху нее печать таможенницы, и – пожалуйста, иди на все четыре стороны! Стамбул стал для нас дверью в Египет, за что можно только поблагодарить судьбу-злодейку, которая далеко не всегда так нас балует. Мы – это небольшая делегация Татарстана на научную конференцию «Исламское искусство и архитектура» в Каире, финансируемая фондом развития татарской культуры «Туран». Суфию-ханум, нашу руководительницу и председателя фонда, чувствуется, хорошо знают и уважают в исламском мире, в чем нам неоднократно пришлось убедиться, начиная прямо с Казанского аэропорта. 
      Джип «Grand Cherokee» мчит нас по Стамбулу, и я до последнего момента не могу поверить: неужели мы едем на ночлег в ту самую «Сулеймание», выстроенную в середине шестнадцатого столетия по проекту великого Синана! Сказка оказалась былью: у массивных каменных ворот караван-сарая нас встречал усатый янычар в двурогом колпаке и широких штанах, а во дворе, обнесенном изящной галереей на каменных столбах, все еще растет огромная дуплистая арча, посаженная в те времена, когда блестящие купола и стройные минареты Казани еще не были тронуты русскими ядрами. Часть древнего караван-сарая занята рестораном, хозяин которого к татарам благоволит: он женат на нашей соотечественнице; здесь же нашлись и две уютные комнатки для гостей.
      Что можно увидеть в Стамбуле за один день? И мало, и много. Масштабы и красоту Стамбула трудно передать словами. Улицы старого города, иногда широкие, иногда узкие, взбираются на косогоры, пересекаются и изгибаются под разными углами, постоянно открывая неожиданные виды. Повсюду – бесчисленные торговые точки с веселыми хозяевами города, свободно владеющими всем необходимым торговым лексиконом на русском: наш язык здесь всегда надежно доведет до базара, не пропадут и кровные доллары – турки позаботились обеспечить российского челнока всем, что только может пожелать его воспаленная фантазия. И ровно в два раза дешевле, чем на нашем казанском базаре.
      Но, конечно, взгляд архитектора приковывает не это. Вот – автостоянка у древней византийской стены, крутой спуск вниз мимо двухэтажных деревянных домов прошлого века с нависающими крытыми балкончиками, а вот – небольшая мечеть с затейливым точеным колпачком минарета, небольшое кладбище за узорчатой оградой (прямо в центре города!), средневековое дюрбе, заглянув в окошко которого, видишь не жилое или складское помещение (как непременно было бы у нас), а теплящийся огонек свечи над саркофагом, укрытым зеленым покрывалом. Все это – не для туристов, не лакированное, а живущее своей, скрытой от чужого глаза жизнью. Еще одно небольшое кладбище, и еще – сколько их, и как они сохранились до сих пор при таком дефиците земли в самом центре города? Глядя на узорчатые могильные камни, я вспоминаю вдруг десятки «ликвидированных» церковных, монастырских и мусульманских кладбищ Казани, крутые склоны улицы Ульяновых (!), облицованные осколками разбитых надгробий с бывшего кладбища у близлежащей староверческой молельни. Сходите, посмотрите – это полезно.
      Многое начинаешь понимать про себя, уехав подальше.
      Проспекты и площади имперского Стамбула, как ни странно, не давят массой своих помпезных сооружений. Столица великого государства Османов, возникшая на месте тысячелетнего Константинополя, – а его следы виднеются здесь повсюду и бережно сохраняются – поражает какой-то удивительной соразмерностью и психологичностью своих порою немалых по размерам сооружений человеческому внутреннему миру. Вспомните аэродинамическую трубу Проспекта Мира или ущелье улицы Горького в Москве с их чудовищными домами-стенами, оформленными символами имперского социализма. Человек ощущает себя здесь букашкой, винтиком в огромном механизме тоталитарного общества, как бы воплотившегося в этих каменных громадах. Наверное, таков был социальный заказ, породивший эти образы. Этого нет в Стамбуле: его панорамы напоминают скорее скопления тучевых облаков или обширные лесные поляны, обрамленные огромными купами деревьев – в общем, нечто близкое к природе. Что это – внутренняя культура народа или богоизбранность места, ставшего вожделенной мечтою русского завоевателя от Ивана III до Сталина? Не говорит ли архитектура о том, что преподанные нам с детства представления о жестокости турок – всего лишь страшный жупел, направленный на создание образа врага – как много таких примеров!
      Десятки монументальных мечетей, возвышающихся над городом, воскрешают в памяти известную фразу о том, что архитектура – это застывшая музыка. Каждый может убедиться в справедливости этой фразы в первый же вечер, когда в общий хор вечернего призыва к молитве с сотен минаретов вступают один за другим витиеватые мелодии турецкого азана. Чувствуешь себя словно внутри гигантского поющего органа: воистину, Стамбул говорит с небесами! Кто слышал это – не забудет. В Стамбуле меня интересовал только век шестнадцатый: голова полностью занята новой книгой об архитектуре ханской Казани, тесно повязанной с османской и крымской культурой того времени. Мимар Синан – вот великое имя, гениальный зодчий, загадка творчества которого так же невероятна, как загадка неграмотного пастуха Мухаммеда, продиктовавшего в несколько приемов книгу книг – священный Коран. Один из турецких ученых посчитал: если взять годы творческой жизни Синана и разделить на число его произведений, то получится около сорока минут на каждое.
      Стамбул дышит эпохой Синана, его мечети – как драгоценные камни в пышной диадеме, возлежащей на красавице. Наверное, произведения этого зодчего и вправду сродни бриллиантам: прозрачный, не имеющий цвета камень оказывается королем самоцветов благодаря своим неповторимым качествам, совершенной кристаллической структуре. Трудно было предполагать, хотя фотографии, казалось бы, ничего иного и не говорили: мечети Синана оказались одноцветными! Более того – их серые громады весьма скупо украшены резьбой. Мечеть Сулеймание, рядом с которой мы расположились на ночлег, поражает не только своею величиной, красотой форм, благородством пропорций, величественностью силуэта. Глядя на ее высоченные минареты, теряешься в догадках – как эти «карандаши» смогли уцелеть столько столетий здесь, в сейсмической зоне. Войдя же внутрь (кстати, вход в любую действующую мечеть, – каким бы лакомым кусочком она ни была для туристов, – бесплатный), оказываешься под куполом настолько громадным, что материальность его уже теряется, остается ощущение... ночного небесного свода, что ли... Прекрасно проработанные резные детали и мозаичные вставки лаконичны и совершенны по своему рисунку. Конечно, ничего подобного в ханской Казани быть не могло: такое рождает только культура и экономика великой империи, но отголоски этих совершенных образцов вполне могли достичь в свое время и наших берегов.
      «Истанбул...» видели бы вы, с каким мечтательным выражением лица произносили это слово в Каире на конференции те из арабов, кто там еще не был! Я их понимаю: моя мечта исполнилась – я там был. Теперь хочу в Конью и Изник...
      Впереди, всего в двух с половиной часах лета из Стамбула – Каир...
      «Boeing» летел над ночной пустыней. В бескрайней черной ночи затаилось ожидание чего-то неизведанного: Египет... Собственно, он начался еще в аэропорту Истанбула: с первыми приветствиями черноглазых смуглых стюардесс на борту авиалайнера «Egypt Air», украшенном экзотическим профилем ибиса на хвостовом оперении, с решительным отказом «No vine» на просьбу соседа привычно промочить горло – сухой закон...
      Позади туманные берега Босфора, ветреный октябрьский Стамбул с его широкими проспектами и циклопической византийской крепостью, тесными улочками и скульптурными мечетями, впереди – сказочный Каир, арабская столица тысячелетнего Египта. Что ж, я много читал о нем и многие из его памятников неплохо представляю по фотографиям, описаниям и научным публикациям. Но не это ведь важно. Страна, ее архитектура состоят не из памятников, они лишь самые значительные, уникальные жемчужины в массиве ее культуры. В них отражаются лучшие технические и эстетические достижения общества, проявляются его творческие силы, в них отражаются общие черты народной культуры и уникальные запросы заказчика, талант зодчего. Однако всего этого не понять, если не увидеть окружения памятников – рядовой застройки. Не понять, если не побывал там...
      Угольная чернота пустыни медленно сдвигается назад; там, внизу, словно зримое отражение звездного Млечного Пути, постепенно наползает бледная россыпь огней, как паутиной пересекаемая яркими нитками шоссе. И, будто новогодние игрушки, изумрудным светом сияют миниатюрные точеные башенки минаретов: Каир!
      В аэропорту сразу понимаешь: здесь вам не Турция. Тщательный личный досмотр, металлоискатели; на стене – плакат: за провоз нескольких граммов наркотиков – повешение. Представитель Министерства культуры Египта, поздравив с приездом, рассаживает нас по такси компании «Limousine». «Лимузин» оказался разбитым древним «Мерседесом» без половины приборов и рукояток; впрочем, даже в этом виде он более комфортабелен, чем наша «Волга». Еще один блок-пост военных на выезде из аэропорта, и разговорчивый водитель-копт начинает попутную экскурсию: вот Военная академия, вот военный госпиталь, вот военная база, вот Гелиополис, где живут миллионеры – здесь есть даже фонтаны! А дальше началось то, о чем пишут все, кто здесь побывал, и что при всем желании представить себе невозможно – каирский traffic (уличное движение). Ничто не даст лучшего представления об этом явлении, чем огромное мемекающее стадо баранов. На улицах города есть все, что надо для организации движения: разметки на асфальте, работающие светофоры и знаки, уличные регулировщики. Наверное, есть и правила уличного движения. Но из всего этого соблюдается только одно: никто не пробует ехать против движения. Все остальное происходит в порядке творческой инициативы участников, их взаимной договоренности посредством жестов и гудков, определяется «крутизной» характера водителя. Наш, приговаривая «Do you like the driver?» оказался вполне на высоте и, продемонстрировав нам полчаса слалома-гиганта, вскоре благополучно доставил нас к высоченной башне «Ramsis Hilton» на берегу Нила. Нил – примерно как наша Казанка против Кремля (когда в ней есть вода).
      Каир огромен и многолик. Здесь есть все: роскошные виллы и страшные ущелья трущоб, зеленые тенистые аллеи вдоль Нила и Булака (там тоже есть Булак!) и пыльные многокилометровые жаровни-улицы без признаков «хотите выпить-закусить?» (без чего в Стамбуле и шагу не ступить), шикарные лимузины и грязные бездомные, живущие прямо на улице под рекламой чего-нибудь. Через каждые пятьдесят метров – военный или полицейский патруль, каждые сто метров – небольшой бетонный дот с амбразурами на три стороны – военное положение... И всюду – пыль, грохот, вонь выхлопов... Есть и торговые районы наподобие нью-йоркской 5-й авеню. Наверное, как и везде в мире. Арабские надписи дублируются английскими – очень удобно практиковать свои скудные познания.
      Впечатление от экскурсии по старому городу, которой нас угостило Министерство культуры на следующий день, шокирующее: все, чем гордится Каир, все, что он демонстрирует туристам, создано руками тюрков – мамлюков или османов. Из всей здешней исламской архитектуры можно назвать лишь два известных арабских памятника: мечети Амр аль-Ас в Фустате и Ибн-Тулуна. И если бы мы не видели последнюю из них, то, наверное, и не поняли бы, насколько это другая архитектура – порождение арабского внутреннего мира, как она отличается от тюркской. Шедевры архитектуры Каира – мечети Баркука и Бейбарса, султана Хасана и Каит-бея, усыпальницы кладбища мамлюков, множество других – все это произведения, выстроенные в эпоху владычества кипчаков в Египте, в XIII – XV вв. Татарский язык был тогда официальным языком делопроизводства и дипломатической переписки, мамлюки установили прочные культурные и дипломатические отношения с Золотой Ордой и другими тюркскими государствами. Неудивительно поэтому, что давно исчезнувшие на нашей земле архитектурные сооружения и мотивы можно встретить на улицах Каира: ведь булгарские зодчие славились в Золотой Орде; и во все времена – как неурядиц так и благополучия – могли переселяться в богатый Египет или временно работать там. Как сегодня – евреи в Нью-Йорк или Израиль. Там, в Каире, я с трепетом увидел вдруг воплощенные в грандиозных памятниках мамлюков принципы булгарской архитектуры, которые мы скрупулезно вычисляем здесь по мизерным сохранившимся остаткам и руинам. Увидел родные орнаменты, лаконично вкрапленные в гладь стены из плотно пригнанных тесаных блоков, те самые пятигранные ниши со сталактитовыми сводиками, что украшали когда-то стены булгарской аль-Джами аль-Кабир. Даже Черная Палата, слегка драпированная египетскими мерлонами, живехонькая стоит на одной из улиц! Почти все минареты Каира увенчаны характерными луковичными маковками, «церковными», – сказали бы в России. Такие же маковки можно встретить и на мечетях Турции. Такими же маковками украшены десятки башен на панораме Дженкинсона, изобразившего Казань спустя лишь шесть лет после ее завоевания русскими. «Магометанскими» назвали их дореволюционные исследователи русской архитектуры. «Тюрко-магометанские», – добавил бы я от себя.
      Была и другая встреча, тронувшая мое сердце, как будто увидал внезапно фотографию давно умершего знакомого, от которого, казалось, ничего не осталось: мечеть Сулейман-паши в Каирской цитадели, «однофамилец» и современник стамбульской Сулеймание. Небольшое это здание, казалось, было одним из рядовых в числе достопримечательностей сказочного Каира, но... его масштабы, стиль и какие-то неуловимые признаки родственности потянули меня внутрь. Что ж, мечеть как мечеть: скромная прихожая, внутренний дворик, купольный зал, минбар с остроконечной башенкой над местом муллы. Но – орнаменты! Эта каменная резьба, что украшает стены и поверхность минбара, – она как будто взята со страниц книги Фуада Валеева «Орнамент казанских татар»! Вот она – родственность культур: даже здесь, на берегах Нила, турецкое декоративное искусство демонстрирует нам, как близки были наши два народа в то время! Несомненно, эти орнаменты украшали стены наших мечетей, и сами мечети были близки по стилю османским. Думаю, примерно такая мечеть могла стоять и в нашем Кремле. Надгробия же лишь повторили каменную архитектурную резьбу: ведь не выдумывали же специальные «надгробные» мотивы. Давно уж нет тех мечетей, но следы их декорировки передавались из поколения в поколение через искусство каменной резьбы надгробий, демонстрируя живучесть народной традиции.
      Воистину мы мало знаем еще о прошлом собственной культуры, если считаем ее погибшей и не оставившей значительных следов на Земле. Подумалось с горечью и о том, как убоги наши представления о тюркской культуре, какой жалкой представляется она нам по официально преподаваемой «Истории искусств и архитектуры», где нет никакой Булгарии или Казани, ни казахского, киргизского и даже турецкого искусства! И восхищаются наши школьники и студенты образцами барокко и ренессанса, классицизма и декаданса, не подозревая даже об огромных сокровищах высочайшей культуры, до которых рукой подать. Но это другой мир, другая эстетика, другая ментальность, отрицающая европейскую – и, на мой взгляд, много более утонченный и совершенный.
      Орнаментальные композиции сельджуков, османов и мамлюков потрясают воображение: возле изникских керамических панно стоишь, забыв о времени – словно сама живая природа, воплотившись в поэтических мотивах этих «не запрещенных Кораном» (вот еще одна глупость, придуманная европейцами), предстает в них. Более совершенных растительных орнаментов я не видел нигде. Арабские орнаменты – порождение иной психологии. В их сухом геометризме угадывается «пчелиность» мышления: только невероятный арабский ум мог создать эти изощренные арабески, построить которые не хватило бы ума и терпения ни одному народу мира. В Египте, где арабы и тюрки сосуществовали столетия, родился синтетический стиль, в котором можно увидеть бесконечно тиражированный тюркский растительный мотив, напоминающий какой-то кристаллический мир. Нам, татарам, конечно, много ближе колыхающееся разнообразие мотивов турецких композиций: в наших орнаментах они еще более многотемны, асимметричны.
      Интересно, о чем думают египтяне, любуясь шедеврами дворца паши Мухаммеда-Али, где в множестве живописных портретов на стенах (где же пресловутый запрет Корана?) нет ни одного египетского лица?
      Архитектура, так же как и любая область культуры, отражает стиль мышления создавшего ее народа, и переносить свои эстетические нормы на чуждую почву при попытке понять ее проявления чаще всего означает попасть пальцем в небо. Нет плохих или «диких» культур – есть не понятые. Арабская культура – в числе таких, к которым нельзя подходить с европейскими или тюркскими мерками. Невероятно, но это так: кажется, и вправду арабский стиль мышления не приемлет фасадности архитектуры. Так же как и у пещерного храма, у арабского дома или мечети нет внешней архитектуры, есть только знак-минарет, – ориентир в гуще городской застройки; портал – обозначение входа. Вся архитектура начинается внутри: великолепная композиция и пластика тенистых галерей, резьба михраба и колонн... Так же в точности устроены и дома. Оценивать их снаружи – все равно, что оценивать вышивку или одежду с изнанки: они на это не рассчитаны и смотреть там не на что. То, что многие принимают за фасадные элементы: витражи и роскошные деревянные решетки-мушрабийя, – на самом деле просто изнанка этих элементов, видная снаружи. Зато интерьеры арабских домов – верх изыска. Здесь и масштабные внутренние дворы на несколько этажей и интимные перетекающие пространства, разделенные прекрасными деревянными ширмами, удивительные мозаики потолков... Иное дело тюркская архитектура. Здесь – подход скульптора-монументалиста, задумывающегося о впечатлении, которое производит его работа издали, и о детали, представляющей его мастерство с ближнего обзора, и о том, как будет смотреться она в солнечный день, в пасмурный... Восток – дело тонкое. Хотя все это и роднит нашу архитектуру с европейской, язык архитектуры – иной, тюркский. Читать его с помощью втолкованной нам в институте «архитектурной грамотности» (ордерность, антропометричность и т.д.) – значит, ничего не понять. Словно читаешь монгольский текст на кириллице. Мало даже понимать язык, надо еще и культуру знать. Вот она – наша трагедия. На татарском языке, на его кухонном варианте мы еще худо-бедно общаемся, не забываем, а вот язык искусства уже требует специальной расшифровки. Культура народа ведь говорит не только на языке слов, но и еще на языке понятий, художественных образов и форм. И их тоже надо всасывать с молоком матери, а не то совершенно искренне все будем мерить «европейскими стандартами», не подозревая даже, что это вовсе для нас не стандарт, а аллергический продукт, медленно отравляющий организм, не привыкший к этой пище и отторгающий ее.
      Было еще над чем задуматься, гуляя по улицам Каира: почему там, на берегах Нила, все это сохранилось и живет, а у нас исчезло бесследно и давным-давно? Здесь сохранились целые улицы двенадцатого, четырнадцатого веков, а в Поволжье на месте великих средневековых тюркских столиц и городов – голая степь да руины, даже названий огромных городищ до сих пор не могут установить историки – то ли Бельджамен, то ли Сарай; одним словом – Водянское городище... Куда девался огромный Биляр, превосходивший по площади современные ему Париж и Киев, где десятки каменных дворцов, мечетей, караван-сараев и бань Булгара, Сувара, Ошеля, Джуке-Тау, Казани, наконец? Неужели Каир меньше горел и завоевывался?! Наша земля стала эпицентром гигантского бедствия, катаклизма, после которого осколки нашей цивилизации разбросало по всей земле, а в центре – только выжженная пустыня. Зато как нравится кое-кому вспоминать монголо-татарское нашествие...
      Здесь до сих пор сохранились громадные залежи древних рукописей и документов, неразобранные... Думаю, нашим исследователям, не надеясь особенно на библиотеку Ивана Грозного (как будто не ясно, что это лишь соломинка – надежда утопающего), стоит направить свой взор в те края, где жили чудовища-турки и звери-мамлюки, уничтожавшие, как нас учили, все живое. Здесь, как я убедился, время не «стирает все», рукописи почему-то не горят, а кладбища и «ветхий фонд» – не ликвидируются.
      На конференцию собрались ученые-исламоведы со всего мира: от США до Дании, от Судана до Бангладеш, от Южной Африки до Алжира. Из СНГ приехали только татары. Доклады, сопровождавшиеся слайдами, демонстрировали шедевры мусульманского зодчества, прекрасные образцы орнаментов, витражей, мушрабийа (деревянные солнцезащитные решетки). Чем мы могли удивить здесь кого-нибудь? Рассказать о том, что  нас ничего не осталось, и продемонстрировать образцы фольклорного сельского искусства? Это было бы жалко и унизительно: ведь мы не Босния, где сербы всего лишь полгода назад вдребезги разнесли десятки городов, сотни средневековых памятников, уничтожили архивы и библиотеки, хранилища рукописей, музеи. Нашему погрому уже полтысячи лет, и похвалиться можно разве тем, что мы выжили в тюрьме народов и сохранили себя. Ведь многие народы исчезли совсем. Или почти... Сохранили себя! Это и был стержень моего доклада. За научным названием «Взаимоотношения цвета и пластики в татарской архитектуре» я скрыл рассказ о том, как татары, столетиями притесняемые православным государством, сумели сохранить цветовую культуру, своеобразное видение цветовой гармонии во всех областях своего искусства. Снимая слой за слоем культурные напластования татар, разрушая средневековые памятники и вновь строящиеся мечети, православная империя не сумела уничтожить собственные эстетические идеалы татар в архитектуре. Навязав жесткую законодательную систему проектирования и строительства, лишив нас возможности самим делать свою архитектуру, она не сумела переломить сознание, подменить собственную эстетику общероссийской или русской. Я продемонстрировал на экране десятки слайдов, подтверждающих эту мысль: древние изразцы и вышивки, мечети и дома, фасады и интерьеры, витражи, росписи и резьбу. Публика была потрясена: как можно было в условиях бесконечного уничтожения архитектурного наследия все же сохранить его – в виде принципа, цветоощущения! Как содержание заштукатуренной фрески, как изменившийся цвет растительности на месте засыпанного рудника проступает народная традиция сквозь напластования современности. Во время обсуждения докладов реакция была примерно такой. 
      Наверное, мои размышления покажутся несколько пессимистическими, а кое-кому и «очернительскими», но это не так. Главное впечатление – это ощущение наконец-то широко распахнувшегося окна в тысячелетиями родственный нам мусульманский мир, откуда мощной струей идет давно забытый пряный запах Востока, доносятся звуки азана... Может быть, он выдует затхлый воздух застоя из нашего так давно заколоченного наглухо дома, а солнце Востока ярко освещает картину запустения, приглашая нас к генеральной уборке...
 

Нияз ХАЛИТ.


Комментарии (9)
Guest, 21.10.2013 в 07:36

Весьма справедливые размышления по поводу того, почему в Каире сохранились исторические памятники , а в России нет. Так, кто ВАНДАЛ ? Ответ , конечно, же на поверхности. Элементы болгарской культуры - века связующая нить. И наследниками этой культуры являемся мы, казанские татары - болгары.

Guest, 21.10.2013 в 10:48

"Элементы болгарской культуры - века связующая нить. И наследниками этой культуры являемся мы, казанские татары - болгары."
-------------------------------
Я бы сказал сомнительный вывод. Более точно было бы "Элементы тюркской культуры". Ведь Бейбарс, и мамлюки были тюрками, и не были болгарами, да и черная палата это архитектура Золотоордынского периода.

Guest, 21.10.2013 в 21:49

Ведь Бейбарс, и мамлюки были тюрками, и не были болгарами, да и черная палата это архитектура Золотоордынского периода.--------------------------

Так почему же находится она на территории В.Болгарии? Золотая Орда не была чисто монгольским государством. В ней прожевало завоеванное монголами население. Если даже Болгар- столица В.Болгарии, стала столицей З.Орды, это говорит о том, что государство было высокоразвитое.Да, Батый первое время печатал монеты в В.Болгарии, а не на Руси. Если гунны - тюрки, то, болгары, естественно - тюрки. Вот поэтому элементы болгар и прослеживаются в архитектурных памятниках Каира.

Guest, 21.10.2013 в 23:37

"Так почему же находится она на территории В.Болгарии? Золотая Орда не была чисто монгольским государством. В ней прожевало завоеванное монголами население. Если даже Болгар- столица В.Болгарии, стала столицей З.Орды, это говорит о том, что государство было высокоразвитое.Да, Батый первое время печатал монеты в В.Болгарии, а не на Руси. Если гунны - тюрки, то, болгары, естественно - тюрки. Вот поэтому элементы болгар и прослеживаются в архитектурных памятниках Каира".
=============================
Совершенно верно!
Жаль, что наша Великая культура и цивилизация осталась только в виде фрагментов и осколков, которые обнаружены в раскопках, а также в летописях и в воспоминаниях иностранных очевидцев.
Татарстану нельзя экономить деньги на восстановлении исторических памятников и мечетей.
По сохранившимся фрагментам и осколкам, по воспоминаниям иностранных путешественников и послов тех далеких времен, а также по архитектуре родственных тюркских народов, вполне возможно восстановить наши архитектурные памятники, которые уничтожили московские варвары-вандалы Ивана Кровавого Грозного. Для них ведь не было ничего святого, они же привыкли разрушать все до основания, и навязывать свое, чуждое, агрессивное, православное, негармоничное, чтобы стереть с лица Земли нашу древнюю величественную и благородную татарскую культуру и цивилизацию!

R. Nurgali, 23.10.2013 в 13:22

Гость анонимный Вы сами то поняли, что написали: "Золотая Орда не была чисто монгольским государством. В ней прожевало завоеванное монголами население".??
Если серьезно, то уже давно ниспровержен миф о монгольском завоевании. Десятки серьезных источников есть даже в инете. Чингисхан всего навсего объединил тюркские племена Великой Степи. Их потомки, например, на востоке, это хакасы, уйгуры...., на западе,- карачайи, кумыки....Древний этноним могол не имеет никого отношения к современным монголам.
Наиболее распространенная версия значения слова могол - Великий, другие версии: Вечный (мэнге) и Всадник (менгэн). К стати в турецком языке слово всадник образуется именно таким образом. Официальная историография Турции тоже говорит только о тюркском нашествии и перемещениях тюркских племен на просторах Евразии. Нет, не было и до сих пор не могут найти следов пребывания так называемых монголов на землях тюрков. В Золотоордынский период все названия, топонимика, имена и военная терминология, культурные артефакты и письменность целиком тюркского происхождения. Разве это было бы возможно при так называемом и мифическом монгольском завоевании?
P/S В москве приходилось встречаться с серьезными историками (надо признать в основном с русскими фамилиями). В кулуарах они открыто заявляют примерно тоже, что я описал выше. Но заявляют, что пока не будет мудрого указания "партии и правительства" публиковать и опровергать официальную государственную историографию они не будут. Не хотят стать изгоями, как например П. Хомяков за историческое расследование). Одна из его книг Русь против России... (забейте в поисковик, в открытом доступе), где он убедительно доказал, что времена Чингиза и Батыя это всего навсего противостояние тюркского и славянского миров, разрозненных княжеств и объединенных талантливыми полководцами народов и государств Великой степи....

Guest, 24.10.2013 в 02:12

времена Чингиза и Батыя это всего навсего противостояние тюркского и славянского миров, разрозненных княжеств и объединенных талантливыми полководцами народов и государств Великой степи....
------------------
Все образованные и умные люди это понимают, но русские историки же трусливые, и они боятся писать правду, пока не будет дано разрешение.
Они привыкли работать только по указке и под контролем, как крепостные крестьяне.
У всех этих историков шкурные интересы на первом месте стоят, очень жаль...(((((((

Guest, 24.10.2013 в 06:51

Ниспровержен миф о монголо - татарском иге, а о самой Золотой Орде и ее истории никуда не денешься.

Guest, 25.10.2013 в 07:51

Расскажите об именьковской культуре, за которую так рьяно уцепился мнимый кандидат исторических наук Овчинников. Никакого умения вести диалог, а это признак не интеллигентности. Славянсакие корни в именьковской культуре МИФ - придуманный мифотворцем Овчинниковым.

RA, 27.11.2013 в 14:58

Прочитал текст от Нияз Халит и не могу остановить слёзы....