Призрак

      «Призрак бродит по Европе, призрак российского империализма», – так начинают свою статью для «Foreign Policy» эксперты Марк Галеотти и Эндрю С. Бауэн.
     По мнению авторов, в 1999 году Путин «высказывался в идеологическом духе, но поступал рационально», считал распад СССР катастрофой, но знал, что возродить СССР он не в состоянии, вернул советский гимн, но с новым текстом. «Он был российским патриотом, но охотно сотрудничал с Западом, когда это отвечало его интересам», – продолжают авторы. Без колебаний защищал интересы России от Запада, но тщательно просчитывал свои шаги, чтобы выигрыш был максимальным, а урон – минимальным.
     «Но это прежний Путин. Сегодня перед Западом предстал российский лидер, который сильно переменился», – пишут Галеотти и Бауэн.
     Если взглянуть рационально, аннексия Крыма была бессмысленна, полагают они. Как считают авторы, у России и так было колоссальное влияние на Крым без необходимости его субсидировать, аренда базы ВМС в Севастополе была гарантирована до 2042 года. Вторжение непременно возмутило бы Запад и вынудило его поддержать любое украинское правительство.
     Во внутренней политике Путин тоже отбросил прагматизм, считают авторы. Вместо того чтобы искать консенсус между кланами и интересами, он наращивает автократизм. «Его круг союзников и советников съежился до группы тех, кто в точности разделяет его идеи», – говорится в статье.
     «Одна из новых тем российской политической жизни: сращивание преданности Кремлю с патриотизмом», – пишут авторы. Инакомыслящие объявляются либо «иностранными агентами», либо жертвами и переносчиками заразы с «Запада, космополитизм и аморальность которого Путин стал считать растущей опасностью для российской идентичности». В результате Путин перестал доверять российской элите, считает ее непатриотичной, начал «деофшоризацию», а глава СК Бастрыкин пообещал пресечь схемы вывода денег из России.
     «Эти усилия – типичный элемент более широкой реконсолидации, при которой от Запада требуют не соваться в политическую жизнь России, а также не допускают, чтобы западные идеи и ценности совращали страну Путина», – говорится в статье. В этом контексте свержение Януковича стало катализатором, ибо, как полагает Кремль, в Киеве оппозиция при поддержке и влиянии Запада свергла законного лидера, а заодно создала риск для свобод и перспектив этнических русских на Украине.
     «Возможно, миру следовало обратить больше внимания на то, что Путин объявил 2014 год Годом культуры в России», – замечают авторы: это «рецепт новой российской доктрины исключительности, которую Путин сам разработает и внедрит».
     Империализм Путина нельзя четко сопоставить с империализмом царизма или СССР, считают авторы. При царизме имперским народом были этнические русские, а не российские граждане (не «Rossiiskii», как выражаются авторы). Советский империализм, напротив, воплощал идеологию, которая была выше конкретных народов или культур, а также «риторику интернационализма и проповеди своих взглядов».
     В путинском, «российском государственном национализме» отсутствует антисемитизм, а расизм и враждебность, заметные в российском обществе, не отражаются в государственной политике. «Похоже, президент также не стремится к расширению прямого правления русских (в противоположность политической власти) или в экспорте какой-то особой политической философии для ее распространения среди других народов», – говорится в статье. И все же Путин считает этнических русских основой российского народа.
     Путин называет Россию «цивилизацией». Это возврат к давнему убеждению, что Россия уникальна, которое возникло после падения Византии, поясняют Галеотти и Бауэн.
     Что такое «быть русским», по мнению Путина? На взгляд авторов, это тщательно отобранные элементы истории и философии России, подкрепляющие путинскую идею исключительности страны. Он рекомендовал губернаторам читать Николая Бердяева, Владимира Соловьева и Ивана Ильина – мыслителей, которые, по мнению авторов, «романтизируют необходимость повиноваться сильному правителю» и роль РПЦ в защите русской души и идеалов.
     Путин исходит из классического русского противопоставления: либо самодержавие, либо анархия, а также из опыта 1990-х годов. В послании Федсобранию в 2013 году он провел связь между авторитаризмом и общественным порядком, напомнив слова Бердяева: «Консерватизм – это не то, что мешает движению вперед и вверх, а то, что препятствует движению назад и вниз».
     «Прагматичный политический посредник 2000-х годов теперь искренне считает, что русская культура уникальна и она находится в опасности, а он сам – ее спаситель», – заключают авторы. В понимании самого Путина, он не расширяет империю, а защищает цивилизацию, старается не допустить, чтобы Россия оказалась в политической осаде, а ее культура была колонизирована западными ценностями.
     Эта идея империи, построенной на основе цивилизации, – ключ к пониманию Путина, пишут эксперты. Почему он не стремится принудительно подчинить страны Закавказья? «Они не этнически-русские», – говорится в статье.
     Правда, Путин настаивает на том, что Москва – защитница русских во всем мире. На взгляд авторов, этот подход необязательно означает оккупацию Крыма, Донецка и северных областей Казахстана, но указывает на то, что Путин считает «прирожденным правом России».
     «Путин прилагает одинаковые усилия для отстаивания своего видения «русской цивилизации» внутри России и за границей», – продолжают авторы. В прошлом он был патриотом, православным и консерватором, но видел разницу между своими взглядами и политикой государства и не стремился навязывать определенную общественную программу.
     «Теперь же Путин хочет запретить то, что когда-то просто не одобрял», – пишут авторы. Запреты пропаганды гомосексуализма, преследование участниц Pussy Riot и восстановление контроля государства над СМИ – признак новой программы: националистической и культурно-изоляционистской. Путин затевает «деофшоризацию морали», как выражаются авторы. Его недавние заявления изобилуют предостережениями насчет уничтожения традиционных ценностей. РПЦ – один из самых последовательных и заметных сторонников путинского проекта государственного строительства.
     По словам Галеотти и Бауэна, в 1999 году, незадолго до вступления в должность и.о. президента РФ, Путин признал, что советская коммунистическая идеология была дорогой в тупик, уводящей от основного русла цивилизации. «А теперь Путин ищет, как покинуть это основное русло», – утверждают авторы.
     Все это объясняет, почему Западу трудно понять Путина. «Путин не безумец и даже не фанатик. Просто некоторые идеалисты, приходя к власти, становятся прагматиками, а с ним произошла редкостная обратная метаморфоза. Путин пришел к убеждению, что его роль и судьбы России – великие, уникальные и неразрывно связанные между собой», – заключают авторы. Даже если эта империя существует только в его сознании, остальному миру придется иметь с ней дело, пока Путин остается в Кремле.