Преступления (глава из мемуаров "Вот и все… я пишу вам с вокзала") (ч.6)

     Сколько больных, искалеченных выходит из школ, институтов – где такая статистика? Знать, говорить об этом – это не значит очернять нашу молодежь. Не дай бог упасть в школьной или молодежной драке, десятки негодяев запинают до сотрясения мозга, до жутких переломов, до смерти. Сейчас юноша, без одной недели восемнадцатилетний, убивший человека, не несет полной ответственности. Я не говорю, что с четырнадцати лет надо отправлять в тюрьму, должно быть отложенное наказание, только оно и удержит его от преступления в будущем.
     Отложенное наказание заставит молодых преступников задуматься, очнутся и их родители. Береги честь смолоду – это об этом тоже. Но моя главная мысль все-таки не о том, она глубже. Любой человек, сделавший другого инвалидом, кроме наказания должен пожизненно выплачивать потерпевшему содержание. Пожизненно, помимо государственной пенсии. Только так мы собьем немотивированную жестокость в обществе. Всего один пример из тысяч, который я могу назвать в пользу предлагаемого мной закона. Из миллионов машин сразу исчезнут миллионы железных и деревянных бит. Кто-то, как всегда, скажет – а не слишком ли вы строги к молодежи, вам ее не жаль? Жаль, но это личный выбор – калечить человека или нет, но еще больше мне жаль тех, кому сломали, изуродовали жизнь навсегда.
     Хочу закончить примером. Лет пять назад у метро «Щелковская» молодой двадцатипятилетний гастарбайтер-украинец в полночь дожидался одиноких мужчин и женщин и в темном переулке бил их металлической трубой по голове. Никого из восьми пострадавших он не убил, но у всех у них – инвалидность первой группы, они все – колясочники, нуждаются в постоянном уходе. Этот чужестранец получил четыре года тюрьмы, а восемь москвичей, считай, заживо похоронены, у них сломана жизнь. Сломана жизнь у их детей, родных, отца, матери. В двадцать девять лет этот негодяй выйдет на свободу и свободным от всех обязательств будет утверждать, что за свои преступления он уже ответил, что он свое отсидел. Да, все верно, а те, кого он покалечил, будут до смерти страдать. За что?
     Эта вина преступника вечная, за нее надо вечно и отвечать. Вот если бы он знал, что будет содержать их всех до окончания жизни, то вряд ли бы бил людей трубой по голове. Вот за какой закон я бьюсь уже пятьдесят лет. У нас сейчас все законы только в пользу всякой сволочи, пора подумать и о простых гражданах, которых за каждым углом, в собственном подъезде могут искалечить, изуродовать, убить.
     Несколько слов о ювенальной юстиции, которая у нас только зарождается. Архиважная часть правовой системы России. Жаль, она с первых своих шагов настроила против себя огромную часть общества, начав с того, что стала отнимать родительские права и детей из неблагополучных семей.
     У ювенальной юстиции, учитывая мировой опыт, огромное поле деятельности, непаханая целина вековых проблем. Нам отступать некуда, убийство стало рядовым преступлением, карается минимальным сроком, да еще и с условно-досрочным освобождением. Не жизнь, а малина для убийц. Когда мы говорим о преступности, имеем в виду только взрослую. Но огромный океан преступности возник вокруг наших детей, существует и сама детская преступность в невиданных масштабах, но о ней не принято говорить и признавать ее. Во всех городах существуют бандитствующие детские группировки, есть среди них и чисто этнические – они терроризируют детей школьного возраста и студенчество. Когда-то мы активно говорили об акселерации и связанной с ней преступностьи, даже готовили законы на опыте других стран, но, как всегда, они так не появились на свет. Законов нет и сегодня, ждем, наверное, когда накатится девятый вал детской преступности.
     Крепкие телом малолетки прекрасно знают, что им все можно, они из-за возраста не несут ответственности за любое преступление, даже за убийство. Загляните в Интернет, как часто двенадцати-тринадцатилетние убийцы хвастаются, что убили «чурку» или бомжа и им ничего за это не будет. Самое большое, что им светит – три года воспитательной колонии. А должно быть заведено уголовное дело, суд, убийство не должно рассматриваться комиссией по делам несовершеннолетних. Если есть тяжкое преступление, есть виновный, должно быть и наказание. Иначе вся страна станет инкубатором для преступных банд.
     Я слышу возражения – с детьми так поступать нельзя! А как же быть с убитыми и искалеченными руками убийц-малолеток? Тогда надо родителей за решетку, преступно воспитали ребенка – отвечайте! Россия не первая страна, которая столкнулась с детской преступностью. В США наказания применяются и к малолетним преступникам, там и родителей наказывают жесткими санкциями. Изобретать ничего не надо, законы о малолетних преступниках существуют во многих странах. Вот с чего надо начинать нашей ювенальной юстиции. Принцип неотвратимости наказания за преступление надо внушать детям с первого урока в школе, иначе вал преступности не остановить.
     Теперь о давно обещанном – как защищались иногда некоторые «ученые» звания в советское время. Эта ситуация более подробно описана мною в романе «Двойник китайского императора» еще при социализме, книга вышла в 1989 г., когда Горбачев был при власти. Это я к тому, чтобы мои оппоненты не сказали, что я осмелел только в новой России. Я уже писал, говорил во многих интервью, что для человека, свободного духом, режим не имеет значения, и при Сталине некоторые писатели говорили то, что думали. Таких людей невозможно остановить, их мало, но они есть.
     В 1962 г. я, еще совсем молодой человек, недавно прибывший в Ташкент продолжить образование, бывал в доме моего приятеля Равиля Нагаева, жившего в Старом городе. Ташкент того времени, до трагического землетрясения 1966 г., состоял из кварталов частных домов, утопавших среди фруктовых садов, огородов. Среди добротных частных строений иногда мелькали двух-трехэтажные здания, построенные ведомствами для своих сотрудников. В одном из таких двухэтажных особняков и жил мой друг. Удобства: колонка, туалет, сараи для дров и угля – находились в глубине двора; газ, канализация, водопровод пришли к ним вместе с Ледовым дворцом. Двор, по нынешним меркам, казался огромным, места хватало всем и всему. Да и как же иначе, в Узбекистане почти десять месяцев в году люди проводят во дворе. С огородов и фруктовых садов и кормились, оттого я застал в Ташкенте баснословную дешевизну.
     Ташкент, как никакой другой город, был создан для людей, для жизни. Даже сегодня, в 2014 г., я прочитал в Интернете, что какой-то международный опрос в Лондоне назвал Ташкент самым привлекательным городом для жизни – там нет преступности, город за последние двадцать лет серьезно перестроен, там нет автомобильных пробок, там дешевизна продуктов, великолепная узбекская кухня.

     Рауль МИР-ХАЙДАРОВ.
     (Продолжение следует.)