Первый суверенитет в Татарстане (ч.8)
Ясно, что они рубили сук, на котором сидели. Это касается не только оппозиции, но и самого Сталина. Кстати, в своем выступлении Сталин отметил, что это Скрыпник подозревает нас в подготовке «иной линии». Немногие понимали истинное стремление Сталина, и даже оппозиция не почувствовала тогда запаха крови. Но вскоре расплатились… уже в 1927 году.
После июльского «Казанского» секретного совещания по осуждению Султан-Галиева, где также выступили Кашаф Мухтаров и еще 29 человек, завершилось так же, как и на Московском совещании, осуждением Султан-Галиева, а следовательно, всех «правых», обвинявшихся в национальном уклоне от генеральной линии. Вскоре последовали и организационные мероприятия, предусмотренные организатором всего этого И. Сталиным и его партийно-советским аппаратом.
«Иная политика» начала реализовываться. Усилиями русских местных шовинистов Бажанова, Шварца, Жукова, Иванова, Живова и татар Гафурова, Касимова, Гимранова, а позже Морозова и других многие татарские руководители оказались не у дел. В их числе следует отметить Зайнуллу Булушова, руководителя донецких шахтеров в 1917 - 1918 годах, Еникеева, Саттара, К. Хайруллина, председателя ЦИК Рауфа Сабирова, Ратехина, председателя городского исполкома, его заместителя Ганиева, председателя Совета комиссариатов Г. Мансурова и др. Таким образом, под преследования попали те, которые успешно трудились в эпоху деятельности правительства Кашафа Мухтарова.
С самим Мухтаровым, однако, получилось несколько труднее. Когда рабочие заводов и фабрик Республики Татарстан узнали о возможности увольнения Кашафа Мухтарова, они написали большое письмо И. Сталину с просьбой сохранения его на посту председателя Совнаркома. (см. Валеев Р.К. Признаю себя невиновным. Казань. 2007. с. 109 - 111). Несмотря на это, Мухтаров был отозван в Москву и назначен заведующим лечебным отделом Наркомата здравоохранения РСФСР, членом комиссии ВЦИК РСФСР по улучшению быта женщин. Были сняты с занимаемых должностей еще 15 его коллег. Многие из них были удалены из Татарстана. К делу Мухтарова вскоре добавилось и дело «39». По свидетельству Махмуда Будайли, которому в числе 4 авторов письма удалось выжить, говорил историку Булату Султанбекову, что письмо было написано Кашафом Мухтаровым, А. Енбаевым и Газымом Мансуровым.
Таким образом, «московское секретное совещание» всем творчески мыслящим наложило запрет, поставило столб, а если кто желает шагнуть дальше, то он враг народа, они султангалиевцы и т.д. Таким образом И. Сталин показал себя «могильщиком» не только национального вопроса, но и самого СССР. Оставалось лет 50 до полного распада Союза, созданного поспешно Сталиным и без учета российских особенностей. Возникает вопрос, а что было бы, если Политбюро, изучив опыт Татарстана, сделало бы соответствующие выводы? Нет сомнения, и сегодня у нас была бы цветущая республика народов СССР. Однако… получилось как всегда.
Изгнанные из партии и даже безработные Султан-Галиев, Будайли, Фирдевс, К. Мухтаров и другие не прекратили борьбу. Редко, но встречались, обменивались мнениями, писали письма в Политбюро, лично Сталину, Молотову и другим, доказывая свою невиновность…
Рамзи ВАЛЕЕВ,
д.и.н., профессор КФУ.
(Продолжение следует.)