2 марта 2024 г. независимая общественно-политическая газета
Главная Общество Открытия Агафонова
Рубрики
Архив новостей
понвтрсрдчетпятсубвск
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
       

Открытия Агафонова

23 апреля 2013 года
Открытия Агафонова

     Полон энергии не знающий усталости Агафонов. С завидной быстротой строчит он свои немалые опусы на различные темы. Но странное чувство все больше одолевает тебя, когда знакомишься с результатами этих усилий. Или ты – совершеннейший профан в деле, которым занимаешься всю жизнь, или он, твой автор, не в полном здравии своих сил. Впрочем, он сам же вскорости и рассеивает твои сомнения. Вот очередной его опус – «Рифик», опубликованный в предыдущем номере газеты. Так звали одного из близких знакомцев Агафонова. Отдав должное этой «полуразвалине по физическим и умственным параметрам», как характеризует он своего Рифика, автор вдруг совершенно меняет свою интонацию. «Уничтожение цыпленка» – это название уже следующей истории, когда автор едва приступил к изложению первой. Вряд ли он и сам мог бы внятно объяснить, какой логике при этом он следует. И «Рифик» с его порушенной психикой, и несчастный «цыпленок», не дотянувший до положения взрослой особи с куриными мозгами, да и сам автор, сочувственно переживающий за участь, которая выпала им, так тесно связанным друг с другом, – все они воспринимаются как явления одно и того же порядка. Неуследима логика и в дальнейшем движении агафоновской мысли. «Разбой Разина и Пугачева» и «преступники-декабристы» (именно так!), далее Пушкин, коммунисты – вплоть до убиенной семьи последнего императора России – все свалено у неостановимого в своем воображении Агафонова в одну кучу. Непросто разобраться в этом калейдоскопе. 
      Но кое-что все-таки проясняется. Вот хотя бы контуры лиц с «измененными фамилиями», на которых, конечно, и ложится, как это принято, вся ответственность за беды России. «Казань – город интернациональный, – не раз говаривал мне мой коллега, искусствовед Аркадий Борисович Файнберг. – В ней не может быть и намека на антисемитизм». Агафонов решил опровергнуть этот прочно утвердившийся взгляд на политкорректность нашей столицы: «Призывы господ-либералов «Россия к топору» имели трагические последствия. Главная роль в правительственном перевороте принадлежит господину Бронштейну-Троцкому». Вот так! Никакого там Ульянова-Ленина или Сталина-Джугашвили не было и в помине. Злокозненный Лев Давыдович Бронштейн и никого больше! Остаются еще какие-то сомнения? Так вот вам еще: «Им, Троцким, как теперь доподлинно известно, организованы советская армия и флот (именно так!). Разжигание братоубийственной Гражданской войны (правописание Агафонова) – также на его совести». Есть ли здесь какой-либо вклад в историю революции, остается под большим вопросом. Но что это весомая лепта в копилку откровенного шовинизма – это, конечно, не подлежит никакому сомнению. Но специальная тема – агафоновские открытия, сделанные им на поприще пушкинистики. Они столь потрясающи, что впору присудить их автору специальную премию. Но в отличие от той, Пушкинской, которая присуждалась еще со времен дореволюционной России, эта, конечно, стала бы называться «Антипушкин». Среди подобных хулителей Пушкина и всей русской культуры, связанной с именем первого поэта России, отныне далеко не последнее место будет занимать и ветеран Агафонов. «Русские ленивы и нелюбопытны», – эту сентенцию приписывает он Пушкину. Это агафоновская по его корням католическая Польша, усвоившая под влиянием Запада высокомерный взгляд на Россию, могла подобным образом оценивать русских, но никак не Пушкин, столь ярко опоэтизировавший русский национальный дух. Такова форма иронической самооценки, к которой иногда прибегал поэт – «мы все учились понемногу». «Мы ленивы и нелюбопытны», – говорит Пушкин в своем очерке «Путешествие в Арзрум». Согласитесь, немалая разница, но и с такой поправкой нельзя принять ее за истину. «Ленивый и нелюбопытный Пушкин» на самом деле был одним из самых высокообразованных людей своего времени. В течение шести лет он учился в Царскосельском лицее, учрежденном по личному указанию императора Александра Первого. И все эти годы лицеистов не освобождали даже на каникулы, не отпускали домой – такова была сверхсерьезная система воспитания, принятая в этом особо статусном учебном заведении России. «Сегодня я разговаривал с умнейшим человеком России». Это мнение о Пушкине вынес проницательнейший во взгляде на своих собеседников следующий император – Николай Первый.
      Но что видит царь, не видит его псарь. Так и здесь. Это Николай Первый вернул поэта из ссылки, где тот находился по распоряжению прежнего царя целых пять лет. Пушкин допущен к секретнейшим архивам, он получает немалые ссуды для работы над «Историей Пугачева» и тесно связанной с ней повестью «Капитанская дочка», а затем и для выпуска журнала «Современник». Долги Пушкина после его смерти царь взял на себя, а детей определил под надежно гарантированную опеку. Признаем, далеко не все, что сказано здесь, было известно читателям, когда 80 лет назад мальчик Агафонов пошел в школу. Но ведь и стихов-то Пушкина никто не отменял, они печатались. И не только те, что заучивал пионер Агафонов. Были у Пушкина не только выпады на царей, но и дифирамбы тоже, гимн в честь того же Александра Первого как победителя в европейской кампании против Бонапарта в 1813 году – «Дней Александровских прекрасное начало». А ставшая знаменитой ода «Вольность» (1820) заключает совсем не тот смысл, какой, по опыту, запомнившемуся ему еще со времен советской истории, вкладывает в нее Агафонов. Высокопросвещенный, гуманный царь, стоящий на страже закона и своих подданных – вот истинный идеал Пушкина, недавнего выпускника свободного лицея.
      «Увижу ль, о друзья, народ освобожденный,
      И рабство, падшее по манию царя» –
      к этому дню народной свободы страстно взывает поэт-гуманист. Пройдет четыре десятка лет, и крепостное рабство и впрямь будет отменено царским указом Александра Второго. Тот же самый порыв, «идею вольности святой», видел он и в декабристах, а не оставшуюся на бумаге, да и не известную ему вовсе программу Пестеля о цареубийстве. И во время непростого разговора с царем после подавления декабристов он продемонстрировал перед всесильным самодержцем немалое присутствие духа, заявив, что остается верен заветам свободы. А император, в свою очередь, проявил ответное понимание, оценил искренность пушкинского заявления. Так начинается последнее десятилетие жизни Пушкина, пора высшего взлета его умственных, творческих сил. И под скипетром самодержавия он продолжает свою беспримерную в истории деятельность поэта-гуманиста.
      Нет, забыл, совершенно запамятовал Агафонов за давностью лет и пушкинский «Памятник» с его вселенскими лозунгами о добре, о «милости к падшим», провозглашенными им от имени высокой поэзии. Не только лишь один плод абстрактных умозрений юности – свобода, воля, которым он отдал щедрую дань в прошлом, но и страшно пугающие трагедии, которые могут ожидать россиян на их пути к желанному идеалу – вот что одолевает сознание Пушкина в его мыслях о будущем: «Не дай Бог видеть русский бунт, бунт бессмысленный и беспощадный».
      «Лелеющая душу гуманность» – так определяет главную особенность Пушкина Белинский, выделяя его особенное место среди всей когорты блестящих поэтов своей эпохи. Общественная программа Пушкина прямо вытекает из его лирики, проникнутой тончайшим ощущением чувства красоты и гармонии человеческих отношений: «Лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от одного улучшения нравов, без насильственных потрясений, страшных для человечества». Агафоновский Пушкин, наоборот, не знающий жалости варвар: «Произрастанию злобности и беспощадности способствовали Пушкин и возлюбленные им декабристы». Это, конечно, сенсация, достойная разве что Книги рекордов Гиннесса. О природе своего открытия, впрочем, поведал и сам его автор. В той же статье о Рифике, на которую мы уже делали свои ссылки, Агафонов прямо говорит о том, что же связывало их вместе «на протяжении длительного ряда лет»: «Ему свойственны те же скаредность и лживость». И далее: «Сейчас это – полуразвалина по физическим и умственным параметрам. Это состояние соответствует и моим психофизическим качествам»! (Пунктуация Агафонова.) Выходит, нашла минута просветления и, рассказывая историю своего друга Рифика, он и сам признается в своем повреждении. Что ж, истина всего дороже. В том числе и относительно самого Агафонова тоже.
 

О.Х. КАДЫРОВ,
доктор филологических наук,
почетный проф. КГУКИ.


Комментарии (3)
Guest, 24.04.2013 в 00:30

Да вы уже оба надоели. Как в детском саду. Один скажет, другой напишет. Не смешно уже.

Guest, 24.04.2013 в 01:54

Нет, очень интересно. Знаковая полемика. Предыдущий комент явно какой то агафоновец написал.

Шрек, 24.04.2013 в 14:11

"...лиц с «измененными фамилиями», на которых, конечно, и ложится, как это принято, вся ответственность за беды России...."
---------------------------------------------

Если Агафонов считает лиц, с «измененными фамилиями», преступниками,то кем являются, последовавшими за ними, "лица с не изменёнными фамилиями"? Наверное -"баранами".