Остров Сахалин и татары

     В этой статье я хочу задаться и найти ответы на два вопроса: есть ли история у татар на Дальнем Востоке и для чего нужно ее изучение? Второй: есть ли татары на Дальнем Востоке сегодня и, если есть, какое у них будущее? Говоря о Дальнем Востоке, хотелось бы начать с Сахалина, потому что история и судьба татар, проживающих в тех краях, более-менее схожа, а, следовательно, и легче будет сделать общий вывод.
      В сентябре 2012 года я побывала на Сахалине, прожив на острове почти целый месяц и успев проделать большой объем работы: я побывала в 8 городах и 2 деревнях, в которых проживают или некогда проживали татары. Омываемый Татарским проливом с одной стороны и некогда Татарским морем (Тихим океаном) – с другой, этот древний, названный Сахалином остров, даже в названии своем таил татарские корни. Ведь, как видно даже из названия, Сахалин, явившийся родиной древним тюркским племенам саков и сахов, в средние века назывался островом Татарским, на что также были свои причины. Как известно из истории, потомки Чингисхана, завоевавшие в XIII веке Дальний Восток, Китай и остров Сахалин, до конца XIV века являлись хозяевами этих земель, и весь мир знал эти земли как «Великую Татарию».
      «Название Татария произошло от слова «татары», собирательного имени, которым обозначали в XIII – XVI веках группы родов монгольского и тюркского происхождения, входивших в эти века в государство Чингисхана и его преемников, – пишут ученые. – На русских картах, составленных после включения татарских ханств в состав Российской империи, название Татария в европейской части и в Сибири обычно отсутствует и лишь на Дальнем Востоке выделяется Восточная Татария, охватывающая Приморье, Монголию и Северную Маньчжурию (карта И.К. Кириллова, 1734 г.). Татарией называется Приамурье и Приморье на карте Сахалинского моря, составленной Головиным В.М. и Рикордом П.И в 1811 – 1813 гг. (Головин, 1972). (С.Д. Гальцев-Безюк. Топонимический словарь Сахалинской области. – Южно-Сахалинск, 1992 г.)
      Как мы видим, вплоть до начала XIX века весь Дальний Восток, Приамурье, сегодняшний Приморский край, и даже сегодняшняя Монголия и часть Китая на официальных картах России обозначались как «Восточная Татария», что указывает на признание русскими Дальнего Востока татарскими землями.
      Давайте же снова вернемся на Сахалин. В некоторых китайских источниках остров Сахалин именуется Шуйдада, а это, как нам известно, одно из названий некогда живших на Дальнем Востоке татар, в переводе означающее «татары, живущие у воды».
      «К Нижнему Амуру и побережью Татарского пролива относилось понятие «шуйдада», которое может быть переведено как «речные татары», – пишут об этом ученые Сахалина. – Впоследствии европейцы называли эти районы Татарией, а пролив – Татарским, что соответствует средневековому «дада». (История Сахалина и Курильских островов. – Южно-Сахалинск, 2008 г.) А то, что 3 ноября 1286 года на Сахалин с войском пришли татарские полководцы Татардай и Янулудай, быть может, и стало причиной наименования острова Татарским. (История Сахалина...)
      Известно также и более древнее название острова Сахалин, так на манчжурском татарском он назывался Сагалян ула, что также указывает на наличие в топониме тюрко-саксих корней. Японцы же всегда называли Сахалин Карафуто, что в переводе означает «Земля людей Кара (темной) воды». Что касается Татарского пролива – то его название всегда и неизменно было таким, ведь даже еще в 1787 году французский мореход Лаперуз называл его Татарским заливом. Японцы же Татарский пролив называли Татару-кайке.
      «Японцы называют Татарский пролив Татару-кайке или Даттанкайке от слов «Даттан» – татарский, «кайке» – пролив, а «татару» – искаженное слово «татарский», – пишут местные ученые. (С.Д. Гальцев-Безюк. Топонимический словарь Сахалинской области. – Южно-Сахалинск, 1992 г.) Следует также отметить, что на юге острова, близ города Холмск, расположенного у гор и на берегу Татарского пролива, течет река Татарка, впадающая в пролив.
      «И сейчас на территории города Холмска протекают две речки: Татарка (на некоторых картах сохраняется ее прежнее название – Маука) и Язычница, которые в ту пору были значительно полноводнее», – пишут местные ученые. (А.И. Костанов. Страницы истории города Холмска. – Южно-Сахалинск, 1990 г.) Нынче воды Татарки глубоки лишь у ее истока, нынче там городское водохранилище, из которого пьет воду весь город. Устье же реки приходится прямехонько на город Холмск, где местами вытекает в самых неожиданных местах, а местами и вовсе, не находя выхода, тухнет и называется Вонючкой, но так или иначе все равно находит свою дорогу и в конце концов впадает в Татарский пролив... Как и татары, на протяжении веков подпитывавшие чужих и страждущие за жизнь других, но изнемогающие от жизни сами, ищущие глотка свежего воздуха среди мертвых камней городов...
      Так сохранились ли какие-нибудь исторические следы пребывания татаро-монгольской империи на Дальнем Востоке? Да, таковые есть и их достаточно много. Только в низовьях Амура по обоим его берегам найдены места около сорока татарских городищ, которые сегодня изучаются местными учеными. Места татаро-монгольских городищ есть и на острове Сахалин, известно, например, о местах 5 крепостей на севере острова, между городами Тымовское и Александровск-Сахалинский, хотя некоторые связывают их и с более ранним периодом. В общем же, татаро-монгольской истории Дальнего Востока и, в частности, Сахалина внимания местными учеными уделяется гораздо меньше, нежели более ранней или поздней его истории, как например, Бохайской культуре, эпохе китайского правления, племенам айнов и гиляк. То же самое можно сказать и о татарстанских ученых, которые никогда не были на Сахалине, никогда не интересовались древней историей татар на Дальнем Востоке и за которыми неизвестно ни одной научной работы на данную тему. Выходит, на сахалинской земле я была первым татарским историком и писателем, чья нога ступила на этот остров...
      В XVIII веке Татарией называют Сахалин и европейские, в частности французские путешественники, считая его полуостровом. Лишь в 1850 году русские путешественники и военные исследователи открывают Сахалин как остров и объявляют его территорией Российской империи. В 1869 году остров Сахалин объявляется каторгой Российской империи, куда со всей страны начинают ссылать каторжников, среди которых оказывается и немало татар. (История Сахалинской области. – Южно-Сахалинск, 1981 г.) Именно с этого момента у татар на Сахалине начинается вторая история – история каторг. К сожалению, и эта страница нашей истории нашими учеными осталась неизученной. Мне же довелось не только побывать в таких городах-тюрьмах, как Александровск-Сахалинский, Корсаков и Тымовское, но и поработать в архивах и музеях, в частности архивах и библиотеках столицы области – Южно-Сахалинска, откуда мне удалось привезти большой материал о каторжных татарах.
      Как известно, с 1886 года на Сахалин начали ссылать и политзаключенных. Во время первой в России всенародной переписи 1897 года на Сахалине уже проживало 28 тысяч людей, абсолютное большинство которых были каторжники. По истечении срока с острова сахалинских заключенных чаще всего уже не выпускали, оставляя работать здесь же на местных угольных шахтах и в сельском хозяйстве. Именно поэтому каторжные старались привозить с собой свои семьи, чтобы по истечении тюремного срока оставаться жить вместе, именно по этой причине среди сахалинских ссыльных очень много татарских семей.
      Меня в первую очередь интересовало, конечно же, точное число татарских каторжных на Сахалине. Известно, что в 1889 году здесь проживали 232 каторжных мусульманина и 33 поселенца, т.е. исполнивших срок заключения, но остающихся в поселении на учете. (Н.В. Потапова. Вероисповедная политика Российской империи и религиозная жизнь Дальнего Востока второй половины XIX – нач. XX вв. (на примере Сахалина) – Южно-Сахалинск, 2009 г.) В 1895 году эта цифра уже превышает тысячу, а в 1897 г. общее число каторжных мусульман приближается к двум тысячам. Конечно же, не все они были татарами, ведь как становится ясным из анкет переписи, проведенной в 1890 году Чеховым, среди каторжных мусульман были сосланные из Казани, Уфы, Саратова, Нижнего Новгорода, Баку и Ташкента. Несмотря на то что в анкетах Чехова графа о национальности отсутствовала, а была лишь графа о вероисповедании, национальность человека можно было определить только, судя по тому, откуда он был сослан. Сам же Чехов, причисляя почти всех каторжных мусульман к татарам, говорит о них с большим уважением. «Татары, даже будучи в условиях каторги, не забывают о своем происхождении, хранят честь и достоинство», – писал он.
      «В татарской семье, где много девочек, а отец и мать едва понимают по-русски, трудно добиться толку и приходится записывать наугад, – пишет он. – И в казенных бумагах татарские имена пишутся также неправильно... Татарские фамилии, как мне говорили, сохраняют и на Сахалине, несмотря на лишение всех прав состояния, приставки и частицы, означающие высокие звания и титулы». («Быть может, пригодятся и мои цифры...» Материалы Сахалинской переписи А.П.Чехова. 1890 год. – Южно-Сахалинск, 2005 г.)
      Как становится ясным из переписи 1897 года, 1523 человека из находящихся на Сахалине в ссылке своим родным языком назвали татарский язык, что являлось 5,43% от общего населения острова. (Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897. LXXVII. Остров Сахалин. – Санкт-Петербург, 1899, 1903, 1904 гг.) Помимо этого, еще 239 человек назвали своим родным языком тюркско-татарский. Если учесть, что это – общее число мусульман, находившихся тогда на каторге, можно утверждать, что в конце XIX века на Сахалинской каторге находилось около двух тысяч татар.
      Следует также сказать, что у мусульман-каторжан Александровск-Сахалинского было и 2 мечети, суннитская – для татаро-башкир и тюрков-узбеков, и шиитская – для заключенных азербайджанцев и персов. «К 1901 г. в п. Александровском было 2 мечети: шиитская и суннитская, за неимением муллы религиозные обряды в мечетях совершались по выбору ссыльными, – пишет об этом историк Потапова. – Дабы не составлять конкуренцию православному храму, они были построены на окраине поста». (Потапова Н.В. Вероисповедная политика...)
      Как мы уже сказали, летом 1890 года писатель Антон Чехов по собственной воле и желанию провел на Сахалине перепись населения, для этого ему понадобились три месяца, на протяжении которых он от тюрьмы к тюрьме, от казармы к казарме, от поселения к поселению, от дома к дому ходил, заполняя анкеты на каждого из около десяти тысяч людей населения острова. Сам А.П. Чехов назвал Сахалин с его каторжными условиями «адом на земле». На сегодняшний день сохранилось около восьми тысяч анкет, заполненных Чеховым собственноручно, среди которых немало и татарских.
      Вот, например, анкеты «сосланных в 1887 году из Вятской губернии 33-летнего татарина Закира Ахметова, его 31-летней жены – татарки Гарифы Ахметовой и их детей – Бибигалимы и Закижана; анкеты сосланных в 1886 году оттуда же – с Вятской губернии 42-летнего татарина Ирмухаммада Наджметдина, его 37-летней жены – татарки Бахриджамал и их сыновей – Миннехана, Шайхетдина и Мухамметдина; анкеты сосланных в 1887 году из Казанской губернии 47-летнего татарина – Юсупова Якуба, его 27-летней жены – татарки Сарбиджамал и их детей – Бибифаизы, Аюба и Фаюзы; анкеты сосланных в 1883 году из Вятской губернии каторжных татар Гильмана Гильманова и Зайдуллы Зайнуллина, не успевших даже жениться, обоим по 29 лет...» («Быть может, пригодятся и мои цифры...») Этот список каторжных татар можно продолжать еще долго, ведь в анкетах имена еще сотен наших соплеменников...
      С чем связан такой всплеск активности со стороны властей и их практически поголовной ссылке в эти годы татар-мусульман на Сахалин? Наверняка с очередной волной политики насильственного крещения… Да, эти татары страдали за веру. Эта тема – ссыльных татар на Сахалине, так и остается никем не изученной до сих пор.
      Так живет ли кто-нибудь из потомков этих самых каторжан на Сахалине сегодня, и как сложилась их судьба в дальнейшем? Чтобы найти ответ на этот вопрос, нужно знать историю острова Сахалина за последние сто лет. С 1905 года южная часть Сахалина полностью переходит к японцам, оставаясь их владением вплоть до сентября 1945 года. По этой причине в 1906 году каторга на Сахалине Россией официально отменяется, и часть каторжан, воспользовавшись неразберихой, бежит, часть из них ловят и вновь ссылают, но уже в Сибирь: так, ныне освобожденные либо вновь возвращаются в Россию, либо переходят на сторону японцев, либо обосновываются на севере острова... Какую дорогу выбрали татары – нам неизвестно, но с тех самых пор сведения о татарах, мусульманах и мечетях на острове Сахалин в документах встречаться перестают.
      Второй, самой темной и трагичной страницей в истории сахалинских татар можно назвать годы репрессий тридцатых годов. В этой связи следует сказать, что северная часть острова Сахалин одно время также переходила во власть японского правления, а именно – в 1920 – 1925 годах. В эти годы остров Сахалин полностью находился во владении японцев, и именно тогда здесь построили многочисленные заводы и фабрики, железные дороги, пристани, бумажные комбинаты, мосты, а японские предприятия-концессии даже после передачи севера острова обратно СССР в соответствии с двухсторонним политическим соглашением должны были остаться. (Концессия – сдача в соответствии с договором с СССР предприятий, находящихся в северной части острова Сахалин, в аренду японцам.) В начале тридцатых годов именно в северной части острова обнаруживают нефть, и очень многие татары переезжают с материка сюда на работу. Большинство из них устраиваются на работу на японские предприятия, что впоследствии становится причиной обвинения их в шпионаже в пользу Японии. Впоследствии большинство из этих татар было расстреляно. Я побывала в городе Охе, эпицентре этих трагических событий, повстречалась с потомками репрессированных татар, с местными историками и привезла с собой список наших соплеменников, расстрелянных на Сахалине во времена сталинских репрессий.
      В начале тридцатых годов город Оха, по сути, был татарским городом, так как на основную – нефтяную и угольную работу в соответствии с государственной программой сюда были переселены в большей мере именно татары. В тридцатых годах в поселке Дамир, что недалеко от самой Охи, была даже татарская школа, но в 1934 году якобы по причине отсутствия преподавателей ее закрыли. В 1937 – 38 годах работавшие на японских нефтяных предприятиях, угольных шахтах и в сельском хозяйстве татары обвиняются в шпионаже в пользу Японии и приговариваются к расстрелу. Только в 1938 году решением «тройки» было расстреляно более трехсот человек, среди которых было немало и татар.
      В чем была повинна, скажем, расстрелянная утром 21 апреля 1938 года недалеко от Охи 70-летняя татарская бабушка Таиба Ибатулловна Хамзина, в чем была ее вина перед советской властью? В этот же день в ту же канаву падает тело еще одного татарина – 43-летнего уроженца деревни Малый Укус Татарстана Шакирова Халима, хотя и он у японцев работал всего лишь сторожем! Здесь будут расстреляны еще очень многие татары: 47-летний Шаяхметов Ахметвали, 33-летний Абдельманов Зиятдин из Буинска, 32-летний Мотыгуллин Миннулла и многие-многие другие... А те, кто каким-то чудом избежит расстрела – умрет позже в тюрьмах: 33-летний Мухаммат Таймухамматов из Давлекановского района Башкортостана; рожденный в 1917 году в деревне Аллагулово Ульяновской области и умерший в 1944 году в тюрьме Гайнетдинов Гилядж; 70-летний Аухадиев Ахмат из деревни Ушма Мамадышского района; рожденный в 1905 году в деревне Большой Ачасыр Нурлатского района и умерший в 1945 году в тюрьме Хаялетдин Ямалетдинов, и этот кровавый список можно продолжать еще долго... (А.М. Пашков. Боль и память. – Южно-Сахалинск, 1990; Сахалинская Книга памяти. Том XII. – Южно-Сахалинск, 2003.) Следует обратить внимание и на то, что среди осужденных и приговоренных к расстрелу за «шпионаж в пользу Японии» татар не было ни одного духовного или религиозного деятеля или «кулака», а лишь работяги, приехавшие на край света поднимать страну, но объявленные «ненадежными» за свою лояльность и симпатию к японцам. К величайшему сожалению, тема жертв сталинских репрессий среди татар на Сахалине также остается никем не изученной.
После Второй мировой войны у сахалинских татар начинается новая история. После вытеснения с острова японцев и айнов в 1946 – 1949 годах на Сахалин, соответственно государственной программе, из Татарстана начинают в массовом порядке эшелонами завозить татар, которых впоследствии назовут «переселенцами» и которые заложат на севере и юге острова новые села. Я побывала в двух таких селах и хочу поделиться с читателями некоторой информацией. Например, деревня Ныш Ногликского района была основана в 1949 году татарскими переселенцами из Высокогорского района и из Дубьяз. И хотя до этого здесь было поселение нивхов, а в тридцатых годах здесь жили астраханские татары-рыболовы, большим селом Ныш стало лишь с переселением сюда казанских татар. Работая в совхозах, татары занимались рыболовством и животноводством. Совхоз построил для них деревянные бараки, в которых татары живут и сегодня. Сейчас совхозов уже нет, многое, в том числе и село Ныш, находится в полуразрушенном состоянии, дорог нет, работы в Ныше тоже нет, нет газа, и люди до сих пор жгут дрова и носят воду коромыслами...
      Население села Ныш нынче смешано с русскими, мне сказали, что из 700 человек примерно лишь треть – татары. Спасаясь от голодной смерти, они после войны переселились сюда, на край земли – на Сахалин, но и сегодня живут в послевоенных условиях. У них нет ни религии, ни мечетей, и дети их почти все от смешанных с русскими браков. Этим татарам, приехавшим на Сахалин вместе с родителями, уже и самим по 70, но все они до сих пор говорят на татарском, хотя и говорят на нем мало, а связь с родиной в связи с дороговизной почти совсем не поддерживается. К сожалению, историей этих татарских «переселенцев» также совсем никто не интересуется, и то, что знают они, – так и уходит вместе с ними самими в небытие...
      Вторая татарская деревня располагается на юге острова. В 1946 году, после того как отсюда на остров Хокайдо выдворяют японцев и айн, сюда привозят татар, которые поселяются в оставшихся после японцев фанерных бараках. Это также приехавшие из Высокогорского района, деревень Дубьязы, Кукморы, Текенешского района, деревень Большой Битаман, Яуширма, Асан, Куркачи и Красная Гора татары, среди которых были и крещеные татары. Во время японцев это поселение называлось Айхана, так как располагалось недалеко от реки Ай, что на побережье Охотского моря. До 1970 года эта, состоящая в основном из татар, деревня называлась Айск, позже совхоз переименовался в «Свиновода», а село – в Советское. В первые годы переселения татар их общение между собой было более активным: они проводили Сабантуи, женились и создавали татарские семьи, однако позже все изменилось, а дети татарских переселенцев стали создавать семьи с русскими. Здесь также уже давно нет совхозов, нет работы и нет газа, но есть хорошие дороги и близко море, а областной центр совсем рядом, быть может, благодаря этому деревня еще живет, а из пятисот человек пятая часть – татары. В деревне нет ни мечети, ни церквей, нет ни молящихся и ни постящихся, но, несмотря на это, есть единственное на весь Сахалин татарское кладбище, куда привозят хоронить мусульман со всей округи. Половина населения деревни Битаман, откуда они были родом, ныне уже покоится здесь... Погребенные здесь – убежавшие от голодной смерти, поверившие обещаниям государства, оставившие родные края и приехавшие на Сахалин татары: они не смогли сохранить здесь своей нации, и, к сожалению, судьбой их и историей также почти никто не интересуется.
      Сегодня на Сахалине проживает около полумиллиона человек, примерно пять тысяч из них – татары, что составляет примерно 1% от всего населения. Если сопоставить эти цифры с данными переписи населения 1989 года, получается, что численность татар на острове Сахалин сократилась вдвое: с десяти тысяч – до пяти. То же самое происходит с русскими и другими нациями. После русских, корейцев и украинцев татары на острове самые многочисленные, после татар идут местные народы (нивхи, уилты, нанайцы, эвенки и др.), их около четырех тысяч человек. В последнее время на Сахалине стало больше выходцев из Средней Азии – киргизов, узбеков и таджиков, немало и кавказцев, большинство из которых уже имеет российское гражданство. Быть может, такая политика проводится государством для того, чтобы не подпустить к острову японцев и китайцев, а, быть может, из-за отсутствия рабочей силы – этот вопрос остается открытым... То, что интересует нас – это дальнейшая судьба и история на Сахалине татар.
      Среди сахалинских татар и сегодня есть военные моряки, специалисты с высшим образованием, работающие здесь по направлению с материка; шахтеры, нефтяники, газовики, рыбаки и строители. Однако сегодня вместо тех, кто покидает остров, уже почти никто не приезжает, и те, кто приезжает – приезжают только на вахту. Среди татар, проживающих на Сахалине, хорошо знает татарский язык только взрослое поколение, молодые не умеют ни писать, ни читать и ни разговаривать, и почти 100% состоят в смешанных браках с русскими. Да, некоторое национальное оживление в последние годы здесь все-таки ощущается, работает татарская областная организация «Туган тел», функционирует воскресная школа, появился свой национальный ансамбль. Некоторую деятельность ведет в Южно-Сахалинске и национально-культурная автономия, также в самом Южно-Сахалинске и некоторых городах проходят Сабантуи и татарские концерты. Что касается религии – то здесь все несколько сложнее, на всем острове нет ни одной мечети, а сами татары еще очень далеки от религии, есть и такие, кто и вовсе перешел в христианство. И хотя семь раз с материка сюда приезжали татарские муллы, да и сами татары несколько раз пытались выпросить землю для постройки мечети, реальных результатов это пока не дало, словом – на сегодняшний день ислам на Сахалине живет лишь за счет мусульман Кавказа и Средней Азии.
      Так есть ли будущее у татар на Сахалине?
      Это очень сложный вопрос, так как лично я не вижу будущего на Сахалине даже для русских, и если так будет продолжаться и дальше, их в ближайшем будущем поглотят японцы или китайцы. Жители острова очень ущемлены с социальной и материальной точки зрения, ведь все их богатство – лес, рыба, газ и нефть просто отбирается московскими богачами, а простой народ сидит без работы, денег и никакой защиты. Здесь люди до сих пор живут в бедноте 50-х годов прошлого века, некоторые до сих пор живут в деревянных бараках и до сих пор жгут дрова. В таких условиях часть населения просто исчезнет сама по себе, другие предпочтут перебраться на материк, это должно беспокоить и татар. Если бы со стороны правительства Татарстана или России была разработана программа по поддержке желающих вернуться, многие бы уже вернулись, но такой программы нет. Значит, проживающие на Сахалине татары должны организовать свое возвращение сами, а тем, кто останется – придется постараться, чтобы не только выжить, но и сохраниться как нация. Готовы ли они к этому, нужно ли им это – это уже другой вопрос. Еще раз вынуждена повторить: если у правительства не будет отдельной особой программы для острова Сахалин и его жителей, а политика грабежа по отношению к островитянам так и продолжится, будущего на острове не будет ни у татар, ни у русских.
      Да, на сегодняшний день на Дальнем Востоке и, в частности, на Сахалине, татарская история и татарская жизнь еще есть, и изучать эту древнюю историю нужно еще долго, где бы мы ни жили, хранить свою национальную идентичность и веру нужно везде. Изучать эту историю понадобиться нам для того, чтобы отстаивать свое право как древний и коренной народ, ведь как и куда повернется жизнь, точно не знает никто из нас. Сохранение же своей татарской идентичности, языка и религии может понадобиться нам для того, чтобы вновь пустить корни в свою исконную землю, ведь так же, как солнце встает с востока – так и нация наша когда-то начала свой далекий путь именно с востока... И будь народ наш сильным духом и верой – он сможет вновь встать на ноги и даст миру новых Чингисханов и Аттил, иншаллах!
      Хочу выразить особую благодарность председателю татарского областного общества «Туган тел» острова Сахалин – Валитовой Закие и другим моим соотечественникам за оказанное содействие в этой поездке.
 

Фаузия БАЙРАМОВА,
писатель,
кандидат исторических наук.