На старый лад

Вообще то Ф. Загидулла в своей статье анализировал причины приведшие татарский народ к потери языка,культуры,исчезновению татарского общества.Можно конечно спорить по некоторым вопросам,которые он поднимал,но заключительные факты бесспорны.Татары не развиваются как этнос,и перспективы сохранения татар на лице земли туманны.Б.Куницын зацепился за религию и культуру,намекая, что татарская культура без русского влияния была бы глубоко реакционной,а уж говорить что христианизация татар была добровольным делом,без насилия см."Конечно, использовались для крещения и экономические стимулы, но чтобы применялись репрессивные меры, на такое исторические источники не указывают.",это говорить о безграмотности Куницина,не читавшего русские источники по вопросу христианизации татар.Да можно конечно все отрицать и геноцид ногайцев и черкесов и колонизацию народов СА,но вывод будет один,такие эксперты как Куницын достойные продолжатели русских реакционеров Столыпина,Ильминского и пр.ставящих своей целью низведения инородцев в государстве русском.

Светское или теократическое ? По мне лучше теократическое , именно Исламистское. Саудовская Аравия - прекрасный пример, что лучше. Правитель - отец и мать, причем заботливый родитель.

Прочитал... Ни одной правдивой строчки. Аргументировать?!... Да мозоль уже будет на языке отвечать на это словоблудие. Перелистайте форумы этого сайта хотя бы за последние два месяца. Для думающих людей там уже есть и аргументация и обоснование...

Вы правы, Нургали! Ни одной правдивой строчки!
Видимо такие заказные статьи предназначены для необразованных, наивных и доверчивых людей.
Очень жаль, что автор занимается такой глупой пропагандой и искажает факты.

Конечно, использовались для крещения и экономические стимулы, но чтобы применялись репрессивные меры, на такое исторические источники не указывают.
========
Похоже, православным их религия не запрещает врать? На самом деле исторические источники указывают на массу примеров насильственного крещения. Вот типичный пример:
Грамота 1452 г. митрополита Ионы вятскому духовенству красноречиво рассказывает, как внедрялось христианство среди нерусских народов Вятского края. Священники, по признанию митрополита, перемучили много людей, переморили, в воду пометали, сжигали в избах мужчин, старцев и малых детей, выжигали глаза, младенцев сажали на кол и умерщвляли. Расправляясь с такой жестокостью с нерусскими народами, не желавшими креститься, инквизиторы угрожали им еще «великой опалой» от государя и «конечным извержением без милости» от церкви. Митрополит не осуждал духовенство за зверскую расправу с нерусскими народами. Он предостерегал только, что кровавый террор по отношению к народам, не желавшим принять православие, может вызвать ненависть их к духовенству и нанести ущерб церкви
В Казанском крае христианизация началась со второй половины XVI в., вскоре после завоевания Казани здесь были основаны монастыри. Над татарами, противившимися крещению, совершалось дикое насилие: их сажали в тюрьмы, у них отбирали земли, их выселяли из деревень, заставляли жениться на русских женщинах, держали в цепях. При этом церковники не скрывали, что их цель — «народ от татарской веры отучить и остращать».

Насильственное крещение проводилось при колонизации Поволжья и Сибири в XVII в. Правительство вместе с духовными властями стремилось привлечь на свою сторону феодальную верхушку, обещая ей в случае крещения разные льготы. У мурз, не желавших креститься, отбирались поместья с православными крестьянами, они лишались права распоряжаться ими. Крестьянам при переходе в православие предоставлялись некоторые льготы на шесть лет. Упорствующих превращали в крепостных. Но и крещение не освобождало нерусские народы от крепостного и национального гнета. Их порабощали одинаково и русские помещики и принявшие православие татарские мурзы. Крестьяне пытались жаловаться на притеснения со стороны помещиков и духовенства, но за «челобитья» их заключали в тюрьмы, били кнутом, убивали. В свою очередь и крестьяне, борясь с насильственной христианизацией, разрушали монастыри и церкви, избивали наиболее ненавистных им священников, некоторых даже убивали, поднимали массовые восстания.
В Сибири среди остяков и вогулов огнем и мечом действовал сибирский митрополит Филофей Лещинский. Этот инквизитор разрушал нехристианские кладбища, рубил и сжигал капища, возводя вместо них часовни, силой обращал сибирские народы в православие, угрожая в случае отказа смертью. Вогулы и остяки отвергали попытки церковников задобрить их льготами по уплате ясака и подарками. «Лестью хотите отвратить лас от древней нашей веры, разорить и уничтожить нас, — говорили они. — Головы свои положим, но этого не допустим»3. Несмотря на сопротивление местных народов, Филофей обратил в православие свыше 40 тысяч человек. В качестве одной из приманок для крещения применялось освобождение новокрещен от наказания за совершенные ранее проступки. Например, в 1723 г. за нежелание принять участие в переписи марийцы были приговорены к нещадному наказанию. Чтобы избежать наказания, 545 крестьян - марийцев согласились креститься4. Однако крестьяне — новокрещены не хотели посещать церкви, выполнять церковные обряды. В ответ на жесточайшие наказания крестьяне сжигали церкви и дома священников, поднимали восстания. Таковыми были, например, восстание башкир 1704-1708 гг., слившееся с булавинским восстанием 1707-1708 гг., восстание березовских вогулов и остяков 1707 г. и др. Восстания потерпели поражения, и многие башкиры и другие народы нерусской национальности, захваченные в плен, были приговорены к смерти. Спасая свою жизнь, башкиры и другие народы соглашались перейти в православие. За обратный же переход в мусульманство их сжигали на кострах как вероотступников.

В 1735г. в районе Екатеринбурга на Урале вспыхнуло восстание башкир, вызванное социальным гнетом и насильственным крещением. После разгрома восстания многие участники были казнены, многие сосланы в каторжные работы, башкирские деревни были разорены до основания. Расправляясь так жестоко с восставшими, правительство и церковь обещали пощадить жизнь тем из них, кто примет православие. Многие восставшие шли на это, хотя продолжали относиться враждебно к православию и его служителям. Среди крестившихся поневоле был и башкир Тойгильда Жуляков, вскоре перешедший вновь в мусульманство. Тойгильду обвинили в том, что он, приняв мусульманство, «богу, закону его... учинил великое противление и ругательство». Его привезли в Екатеринбург, и здесь, на площади, по распоряжению главного командира уральских, сибирских и казанских заводов В.Н. Татищева, на страх другим в присутствии всех новокрещен сожгли. Детей Тойгильды наказали розгами и раздали в русские семьи5. В июне 1740 г. за переход в мусульманство сожгли известного рудознатца казака Исаева. Перед смертью он заявил, что знает, где находится серебряная руда. Это ему не помогло: в назидание другим Исаев был сожжен6.
В башкирских восстаниях 1745 и 1755 гг. против феодально-крепостнического гнета, осложненного еще национальными притеснениями, также наблюдался протест против насильственной христианизации. В воззваниях предводителя восстания 1755 г. Батырши указывалось на невыносимое положение мусульман, на тяжелые условия работы на заводах. Батырша призывал насильственно крещенных башкир выступать заодно с «истинными мусульманами»7.

Для расширения миссионерской деятельности православной церкви в 1738 г. при свияжском Богородицком монастыре была организована Новокрещенская контора. Она ставила своей целью «умножение христианского закона» среди мусульманского населения Поволжья «для вятщего утверждения в вере». Это была настоящая инквизиторская организация. Наделенная большими полномочиями, контора насаждала православие среди народов нерусской национальности не стесняясь в средствах. Новокрещенская контора действовала до 1764 г., т.е. 26 лет, и за эти годы вызвала всеобщую ненависть и возмущение. Посылаемые в татарские и башкирские деревни священники-миссионеры, эти, по словам В. И. Ленина, «жандармы во Христе» под видом «спасения неверных душ» проводили политику угнетения нерусских народов. Они заставляли их креститься, подвергали смертельным побоям, разоряли их хозяйства, а доносчиков награждали. Руководивший Новокрещенской конторой архимандрит Сильвестр старался оправдать кровавый террор, проводившийся его инквизиторами. Но возмущение деятельностью Сильвестра было так велико, что Синод был вынужден назначить вместо него другого. Не лучше был и новый инквизитор Лука Конашевич. Он разрушал татарские мечети, на их месте строил церкви, подвергал татар-мусульман жестоким наказаниям, заточал в тюрьмы, разорял их дома и деревни. Синод поддерживал своего ставленника, проклиная мусульман и мусульманское учение, называя Магомета «самым студным лживым пророком» (указ от 24 декабря 1750 г.). Деятельность Луки Конашевича вызвала глубокое возмущение. Татары писали в своих жалобах, что если их будут и дальше принуждать креститься, они оставят свои дома и деревни и уйдут в леса. Луку Конашевича перевели в Белгород епископом, но память об этом жестоком инквизиторе осталась надолго. В народном предании рассказывается, что Лука Конашевич стремился всех татар превратить в русских и что по жалобе татар министры осерчали на него и сослали в Сибирь8.

Не меньшее возмущение вызвала деятельность другого представителя Синода, стоявшего во главе Новокрещенской конторы, епископа Дмитрия Сеченова. Татары и башкиры жаловались, что Сеченов силой принуждал их креститься, погружая в купель связанными, держал многих в тюрьме под караулом в кандалах и колодках и подвергал мучительным побоям. Действуя на основании указа Синода от 14 февраля 1743 г., Сеченов сжигал мусульманские кладбища и молельни, разорял крестьянские дома, рубил в них окна и двери, выламывал печи. В результате крестьяне пришли «в конечное разорение». С такими же жалобами обращались чуваши Ядринского и Курмышского уездов на инквизитора игумена Неофита, на курмышского протопопа Куприяна и др.9, но эти жалобы успеха не имели: Синод своих инквизиторов не давал в обиду. Действуя огнем и мечом, Сеченов за один год сумел обратить в православие свыше 17 тысяч татар. Его перевели в Нижний Новгород, и здесь за четыре года он заставил принять православие более 30 тысяч человек. За свою «деятельность» и за поддержку Екатерины II во время дворцового переворота этот инквизитор был щедро награжден: он получил в личное владение тысячу душ крепостных, богатые денежные подарки и стал первоприсутствующим членом Синода10.

Центром насильственной христианизации татар был также казанский архиерейский дом, которому в середине XVIII в. принадлежало до четырехсот населенных пунктов.
Пропаганда ислама и тем более обращение в мусульманство запрещались под страхом смерти. Нельзя было строить новые мечети, старые же разрушались. Только при епископе Луке Конашевиче за 1738-1758 гг. из 536 мечетей Казанской губернии было разрушено 418. В Сибири из 133 мечетей осталось 3511. Детей татар и башкир, обратившихся в ислам, отбирали у родителей и раздавали новокрещенам. На татар и чувашей миссионеры напускали воинские отряды — «обжорные команды», которые разоряли их постоями, чинили всяческие обиды. Крестившимся крестьянам нерусской национальности предоставлялись некоторые льготы: они освобождались от холопства, от уплаты податей (на три года), ими не могли более распоряжаться неправославные помещики. Зато подати некрещеных крестьян возрастали, что делало их положение еще более тяжелым. Крестьян - новокрещен поселяли в одном месте, некрещеных же татар выселяли, разоряя их хозяйство. На землях некрещеных татар организовывались новые монастыри — Спасо- Юнгинский, Седмиозерский, Раифский и др.

Протесты крестьян-мусульман против деятельности духовенства принимали различные формы: это были жалобы на священников в Синод и к правительству, восстания, в которых протест против насильственной христианизации сочетался часто с протестом против феодально-крепостнического гнета. Кроме того, крестьяне-мусульмане непосредственно расправлялись с ненавистными им священниками, избивали и убивали их. Бывали случаи, когда крестьяне обращались за помощью к мусульманам, жившим за рубежом.
В 1751 г. татары подали жалобу на «несносные обиды», чинимые им митрополитом Сильвестром. Они писали, что Сильвестр крестил их насильно, держал их в оковах на монастырском дворе, вместе с женами и детьми, морил голодом, пока они не согласятся креститься. В Царевококшайском уезде крестьяне деревни Кошки обложили соломой избу, где находился с командой поп Георгий Давыдов, и подожгли ее. Миссионера спас подоспевший воинский отряд. В Вятской провинции крестьяне избили иеромонаха Вениамина Григоровича; его с трудом освободила из рук крестьян конвойная команда. Восставшая мордва убила миссионера Алексея Мокеева и пыталась убить также Дмитрия Сеченова. С дубьем и цепами напали чуваши на протопопа Георгия Давыдова12.

Царские чиновники, борясь с массовым бегством и возмущениями крестьян нерусской национальности, в некоторых случаях пытались обуздать духовные власти, руководившие христианизацией. Так, в 1751 г. оренбургский губернатор просил Сенат запретить священникам крестить башкир силой, а также отсылать их в тобольскую консисторию. Он писал, что деятельность миссионеров разоряет башкир и наносит большой вред интересам помещиков и государства. С такими же требованиями обращались и уральские заводчики, так как бегство работных людей и насильственные меры духовенства неблагоприятно отражались на заводских работах. Правительство было вынуждено прислушаться к этим жалобам. В Казанскую губернию послали с особыми полномочиями подполковника Свечина и поручили ему проверить на месте причины разорения татар. В своем «Экстракте» о разорении крестьян, «восприявших закон греческий не по желанию, а по принуждению», Свечин писал, что священники-миссионеры ездили будто бы учить новокрещен закону божьему, на самом же деле собирали с новокрещен деньги, требовали продукты и пушнину, делали «прицепки» за незнание молитв, под угрозой ареста вымогали деньги. Чтобы заставить татар креститься, миссионеры рубили в крестьянских домах окна и двери, ломали печи, «без всякого милосердия» избивали плетьми, заковывали в кандалы, отправляли в тюрьму на тяжелые монастырские работы13.
Доклад Свечина дал яркую картину ужасающего произвола и притеснений крестьян в связи с насильственной христианизацией. Грубо русификаторская политика и христианизация населения создавала почву для народных волнений. Опасаясь повторения крестьянских восстаний, правительство было вынуждено в апреле 1764 г. закрыть Новокрещенскую контору и перейти к более тонким методам христианизации и обрусения населения. С башкир и татар сложили недоимки, родителям вернули отобранных у них детей, попам-миссионерам предложили применять более мягкие меры для побуждения населения к крещению. Закрытие Новокрещенской конторы не приостановило, однако, насильственного обращения крестьян нерусской национальности в христианство и беззастенчивый грабеж со стороны миссионеров. В 1765 г. Синод был вынужден отметить, что миссионеры-священники ездили по новокрещенским жительствам с женами и детьми, собирали с крестьян деньги, скот, овчины, холсты и всякую живность. Новокрещены, не имея никакой защиты, отдавали миссионерам все, что те требовали, и совершенно разорялись 14. За время существования Новокрещенской конторы было обращено в христианство 409864 человека — цифра по тому времени огромная 15.

Такими же кровавыми действиями отметили свой миссионерский путь и другие «просветители»: Стефан Пермский, Трифон Вятский, Гурий Казанский, Софроний Иркутский и др. Несмотря на их жестокость, церковь причислила этих инквизиторов к лику святых и заставила чтить как «угодников божьих». Духовенством распространялись легенды, будто кровавый террор миссионеров осуществлялся по божьей воле.
Татары, башкиры, чуваши и другие нерусские народы ненавидели православное духовенство за насильственную христианизацию, за поборы, за помощь, которую оно оказывало правительству в деле национального угнетения. Эта ненависть с особой силой проявилась во время крестьянской войны 1773-1775 гг. под предводительством Емельяна Пугачева. Крестьяне уничтожали церкви, убивали особо ненавистных им священников. Они оставляли навязанное им силой православие и возвращались к вере отцов. По официальным далеко не полным данным, во время восстания Пугачева было убито 237 церковников и членов их семей и сожжено свыше 60 церквей16. Удмурты, чуваши, башкиры, татары просили Пугачева избавить их от гнета священников. Пугачевский атаман Герасим Иванов по просьбе крестьян сжег дом сунгулеевского священника на Урале; в селе Нохмачи священника повесили, а его дом сожгли. После взятия восставшими Ижевского завода в селе Сретенском удмурты повесили весь притч, а церковь разграбили. Мордовцы села Кангуш Краснослободского уезда Тамбовской губернии избили священника Алексея Васильева, говоря при этом: «Не мешай нам, поп, молиться по-нашему»17. Удмурты также отказывались выполнять церковные обряды, платить поборы за требы и расправлялись со священниками. В виде протеста против христианизации удмурты возвращались к прежней «идолопоклонной» вере. В феврале 1774 г. новокрещенные удмурты, собравшись в селе Сретенском, решили послать к Пугачеву депутацию и просить его закрыть Ижевский завод, а им разрешить быть по-прежнему в идолопоклонной вере18.

Гнев народных масс обращался также против монастырских властей и монастырей, основанных на территории Мордовии для закрепощения мордовского народа и усиления феодально-крепостнического гнета. Особенную ненависть мордвы вызвали власти Пудожского монастыря, захватившего крестьянские земли. Этому монастырю принадлежало более двух тысяч крепостных крестьян.
Принудительное крещение нерусских народов продолжалось и в XIX в. Оно использовалось как средство колониального угнетения и русификации. Духовенство продолжало обирать народ. По словам Магницкого, бывшего в то время попечителем казанского учебного округа, православное духовенство стремилось попасть в чувашские селения с не меньшим энтузиазмом, чем европейцы в Бразилию: здесь можно было обогащаться за счет нерусских народов.

Центром русификаторской деятельности духовенства среди народов Поволжья было «Братство святого Гурия», основанное в 1867 г. Это братство получило свое название по имени епископа Гурия, жестокого инквизитора, действовавшего среди татар в интересах русификаторской политики самодержавия. Братство святого Гурия старалось уничтожить национальное единство татар и воспитать их в духе православия и покорности самодержавию. Открывая свои школы, братство делало их опорными пунктами для борьбы против мусульманства и других религий нерусских народов, для борьбы с национальной культурой.
На Кавказе русификаторскую политику самодержавия проводило основанное Синодом в 1860 г. «Общество распространения христианства». Общество располагало целой армией миссионеров, этих, по словам В.И. Ленина, «новейших инквизиторов», «душителей религиозной свободы». Общество насаждало всюду свои школы, строило церкви, внедряло православие не только проповедью, но и силой оружия, прибегая к содействию местной администрации. Оно добивалось обрусения нерусских народов, слияния их с русскими. Национальная культура и национальный язык изгонялись. Служители культа презрительно называли национальный язык «вымирающим наречием».

Очагами колонизации и христианизации на Кавказе были также Пицундский, Новоафонский, Драндский монастыри, основанные с этой целью в 70-80-х годах XIX в.
Церковники с презрением относились и к марийцам, называя их «темным черемисским царством». Они говорили, что задача церкви — «просветить этот полуязыческий мир светом христианской религии, слить его... в одно целое с Россией»19. С этой целью духовенство душило ростки национальной культуры, изгоняло из школы национальный язык, подачками и силой обращало народ в православие.
В Карелии священники говорили, будто карелы находятся на пути к вырождению и неспособны к самостоятельному государственному и культурному развитию, поэтому национальную культуру должны заменить православие и русская культура.
Отражая мнение правительства и духовенства, начальник Уфимского жандармского управления в отчете за 1902 г. писал о башкирском коренном населении Уфимской губернии: «В культурном отношении почти все инородческое население находится в высшей степени с грубыми невежественными нравами и обычаями..... башкиры на пути вырождения, с явными признаками дегенерации». Этот документ, отражавший политику царизма к народам нерусской национальности, был приведен М. И. Калининым на чрезвычайном всероссийском XVII съезде Советов.

Епископ Вениамин, занимавшийся обрусением народов Севера, говорил: «Православие должно вести борьбу не просто с чужой верой, но и с чужой национальностью... чтобы сделать их (т. е. северные народы — Е. Г.) не только по вере, но и по национальности русскими»20. С этой целью миссионеры силой отбирали детей у родителей и отвозили их в церковные школы, где пытались привить им то, что они называли русской культурой. Но дети, как отмечал миссионер Никандр, «тосковали по родным местам... хирели и умирали»

Вот источники о насильственном крещении чувашей, которые я очень рекомендую прочитать господину Куницыну.
Еще при Иване IV было положено начало христианизации народностей Среднего Поволжья, в том числе и чувашей. И в XVII веке несколько раз издавались царские указы о мерах по их крещению, определялись льготы за принятие православия. Однако крестились в основном лишь представители феодальной прослойки. Массы чувашей, пронизанные языческой идеологией и обрядностью, носившими народный характер, сопротивлялись христианизации. Они и не могли понимать сущности учения Христа, поскольку им проповедовали его на старославянском и русском языках, которых они не знали. Кроме того, они видели, что монастыри и церкви являются землевладельцами, отнимают их земли, угнетают крестьян, что христианство старается распространять среди них правительство, царская администрация, монастырские власти, которые ими воспринимались как эксплуататоры. Напротив, господствовавшая в Казанском ханстве мусульманская религия, распространению которой нетатарские народы ханства прежде сопротивлялись, теперь, в Российском государстве, стала религией, оппозиционной царизму и русским феодалам.

Принятие ислама ясачными чувашами, особенно левобережья Волги, и их отатаривание в XVI—начале XVII веков получило широкий размах. Об этом рассказывается во многих преданиях. В первой половине XVIII столетия, в связи с резким увеличением феодально-крепостнического гнета, усилилась классовая борьба нерусских трудовых масс Поволжья. Среди них активизировали свою деятельность мусульманские миссионеры, связанные с пантюркскими кругами. Все это вызвало ответные меры со стороны царского правительства. В 1720—1722 годах Петр I издал несколько указов о христианизации народностей Поволжья, о наградах за крещение, о льготах новокрещенам от податей и сборов на три года, об освобождении от рекрутской повинности также на три года. Но заметных практических результатов правительство не добилось. Оно в 1740 году перешло к решительным мерам в деле христианизации. В Свияжске была создана Новокрещенская контора с большим штатом проповедников, попов, чиновников и командой солдат. Было установлено, что за принявших крещение крестьян, освобождаемых от податей и рекрутской повинности на три года, будут платить подати и нести рекрутскую повинность некрещеные крестьяне.

Члены новокрещенской конторы, проповедники и попы, приезжая в чувашские деревни в сопровождении воинских команд, избивали крестьян батогами, держали их связанными, скованными «в железа» сутками, после чего сгоняли их в озера и реки, вручали крест и давали православные имена. Такими методами с 1740 по 1852 год основная масса чувашского населения была окрещена. Подполковник А. И. Свечин писал в 1764 году, что чуваши, мордва, марийцы, удмурты «почти все не по желанию, но по усилию и по бедности восприняли» православие. За счет крестьян же в чувашских деревнях было выстроено более 110 церквей, причем каждая имела по 2-3 прихода. В них служила почти тысяча попов, дьяконов, дьячков, пономарей и псаломщиков. На причт каждого прихода из крестьянских земель было отрезано по 30 десятин. Духовенство стало творить произвол и вымогательства так же, как и чиновничество, установило слежку за населением. Христианство было принято формально, фактически чувашские крестьяне оставались язычниками вплоть до 70-х годов XIX века, когда была введена система Н. И. Ильминского по христианскому просвещению народов Среднего Поволжья на родном языке и развернулась просветительская деятельность И. Я. Яковлева. Только тогда чуваши стали сознательно усваивать учение Христа.

Все это нашло отражение в многочисленных преданиях на тему о принудительном крещении. Они рисуют крещение как большую социальную драму в жизни народа. В преданиях отказ чувашей от крещения мотивируется тем, что они родились со своей верой, а русским дают веру только по крещении. Когда гнали чувашских крестьян к реке на крещение, один из них захватил с собой за пазухой топор и у реки изготовил чурбан. Когда его привели к реке и принялись крестить, он заявил: «Вот топор, вот чурбан. Я положу голову на чурбан, отрубите ее и крестите».

Большинство преданий о крещении чувашей сходно по сюжету: крестьяне по прибытии отрядов с миссионерами убегали в лес и скрывались, жили там в землянках; оставшихся в деревнях секли плетьми, сгоняли в реку, пруд или озеро, часто отдельно мужчин, отдельно женщин, давали каждому крест и русское имя. Некоторые из озер, в которых совершалось крещение, получали названия Пуп кулли (Попово озеро) или Вырас кулли (Русское озеро), иногда по имени крещеного первым (Чалок кулли). В некоторых преданиях говорится, что за крещение давались вознаграждения, освобождение на три года от податей и рекрутчины. Есть предания о богатеях, юмзях и других жрецах языческой веры, оказывавших сопротивление крещению из-за опасения лишиться при новой религии получаемых ими материальных выгод. Во многих преданиях рассказывается о массовом бегстве чувашских крестьян в Башкирию, Закамье, Самарско-Саратовское Поволжье от насильственного крещения и о принятии ими там ислама. Со времени крещения и до введения школ чуваши были православными только по имени: по рождении крестились, перед смертью исповедовались, по смерти отпевались, а жить продолжали по традициям языческой веры, совершали ее обряды и соблюдали ее праздники, а на увещевания духовенства отвечали: «И русские хвалят наши молитвы, наши чюки».

Даже русский священник, служивший в Норвашинском приходе в конце XIX века, по своим наблюдениям и преданиям чувашей заключал, что у прихожан сохраняется «предубеждение против христианства, полученное еще при самом начале распространения между чувашами христианства от насильственных мер как при крещении их, так и при совершении треб у них, какие дозволяли себе первые между ними представители веры христианской — служители церкви. Предубеждение это таково, что христианство представлялось чувашам чем-то вроде особо тяжелой повинности».

Выступления чувашских крестьян против христианизации принимали не только формы бегства, распространения слухов, подачи челобитных и т. п., но и вооруженной борьбы против миссионеров и воинских команд. По документам известно, что в октябре 1743 года, когда протопоп Г. Давыдов с воинской командой прибыл в дер. Кршкн-Чурашево Цивильского уезда и начал насильственно крестить, то чуваши, как позже докладывал миссионер, «во многолюдственном же собрании с рогатками, с дубьем, цепами ночною порою учинили разбойническое нападение, при коем его, протопопа, и цепами били». Вскоре в эту деревню был прислан воинский отряд, началось следствие. Предание не минуло это событие: «Наша деревня, Кошка (имеется в виду Урхас Кушка — село Первое Чурашево, ныне Мариинско-Посадского района), во времена крещения, говорят, была злой, поэтому на околице был поставлен черный столб. Приезжавших обращать жителей в христову веру всегда выгоняли, бросая в них камни, угрожая батогами, говорят. (По другой версии предания, борьбу крестьян возглавлял Ули.) За отчаянное сопротивление крещению между дер. Ирх-Сирмы-Кошки и селом Первое Чурашево поставили такан — «подкову»— Г-образный столб (то есть глаголь.—В. Д.). Поэтому то поле, где стоял этот столб, называем теперь Такануй (Поле подковы). А стоял столб вблизи большой дороги и виднелся издалека. На нем казнили тех, кто был против христианской религии».

В преданиях рассказывается о том, как чувашских крестьян принуждали строить церкви, как под фундаменты церквей клали живых людей, захватив на ямских дорогах, как духовенство заставляло крестьян обрабатывать поля пуп дёрё (попову землю) и собирало по пуду хлеба с каждого прихожанина, как жители всей деревни убегали в леса при сборе попами руги накануне нового года и пасхи. По сказочному преданию, в селе Шерауты (ныне Комсомольского района) каждую ночь умирали люди. Возвращавшийся со службы солдат устроился на ночлег в крайней избушке. Ночью в избу заходит свинья и начинает есть человека. Солдат выхватил саблю и отрубил свинье переднюю правую ногу. Утром обнаружилось, что отрублена правая рука у попадьи. После этого случая мор прекратился. Произвол, вымогательства, жадность и изуверские проделки попов ярко и образно обличаются также в чувашских сказках «Как поп и дьячок стали юмзями», «Поп и вор», «Поп и его слуга», «Жадный поп», «Иван и поп», «Поп и портной Иван» и других. Чувашские пословицы гласят: «Поповская пудовка бездонна», «Поповский глаз словно погреб», «Человек умрет — попу радость» и т. п.

"...Хотя Ф. Загидулла не называет своего духовного учителя, он легко прочитывается: это Мухаммад ибн-Абдель Ваххаба, учение которого принято во вполне теократическом государстве – Саудовской Аравии. Вот, казалось, идеальное государство, живущее по законам шариата..."
_____

Какая наглая ложь!
На самом деле, Мухаммад ибн-Абдель Ваххаб - это автор ваххабизма, который не имеет отношения к истинному Исламу!
Ваххабизм как раз искажает некоторые нормы Ислама, и по-своему их трактует.
Но в Саудовской Аравии ваххабизм является официальной религией.
Ваххабизм возник совсем недавно, в 18 веке, и он отличается от настоящего, истинного Ислама, который появился в 7 веке, и который останется неизменным до Конца Света.
Настоящий Ислам ниспослан Пророку Мухаммаду (схс) в виде Священного Корана.
Для истинных правоверных мусульман (к которым относятся и татары) единственными достоверными и авторитетными источниками Ислама является Священный Коран и Сунна -слова Пророка Мухаммада (схс).
Мусульмане должны руководствоваться только этими благородными и чистыми источниками истинной веры.
Сейчас в мире практически нет ни одного исламского, чисто теократического государства, которое бы строило свою политику и законодательство исключительно на основе законов Шариата. Во всех исламских государствах сейчас действуют светские законы и частично законы на основе шариатского права.
Стран, в которых действовали бы только законы Шариата нет в настоящее время!
Только в период Халифата (во времена правления четырех праведных Халифов - сподвижников и преданных последователей Пророка Мухаммада (схс), в средние века, все законы в Халифате были основаны на справедливых и идеальных принципах Шариата (исламского права), поэтому мусульманские страны достигли в те времена высочайшего уровня в развитии науки, культуры и социальной сфере.
Это связано с тем, что Ислам создает все условия для развития науки, культуры общества и социальной сферы.
В Священном Коране сказано, что ученые - это наследники Пророка, что к ним надо относиться с особым уважением и учиться у них; что человек всю свою жизнь должен учиться и совершенствоваться, стремиться к знаниям, познавать науки; что надо быть справедливым и честным во всем, в том числе в ведении бизнеса, вовремя и честно платить работникам зарплату, нельзя обвешивать покупателя, нельзя брать проценты за кредит, т.е. запрет ростовщичества и т.д.; нельзя обижать и обманывать людей, и особенно - сирот, а также одиноких и больных людей (присваивать их имущество и т.д.); надо помогать нуждающимся, уважать родителей и помогать им; нельзя нападать первыми на врагов, но если напали враги, или если они притесняют, угнетают твой народ, убивают и издеваются над твоими родными и единоверцами, притесняют и оскорбляют твою религию, то мусульмане должны самоотверженно бороться за свою Родину, веру, родных и свой народ. Ислам учит высокой нравственности, и веротерпимости, уважительному отношению ко всем нациям, народам и религиям.
Таким образом, Шариат - это идеальное исламское законодательство, которое позволяет строить идеальное правовое государство, в котором мирно живут разные народы с разной культурой, языками и религией, и права всех народов и людей соблюдаются в равной степени.
Но в Халифате, с приходом к власти пятого Халифа, мусульмане стали отходить от строгого соблюдения норм Ислама, стали по-своему толковать отдельные нормы Ислама, стали вводить светские законы, попали в колониальную зависимость, и все это привело к упадку их культуры, науки и резко снизился уровень жизни, люди обеднели, не имели возможности получать образование, и это, соответственно, привело к невозможности развиваться, развивать науки, культуру, хотя все главные мировые научные открытия совершены именно мусульманскими учеными в период Халифата. Но отсталая в то время Европа воспользовалась научными достижениями мусульман, их научными открытиями, и на их базе стала развивать европейскую науку, которую мы сейчас имеем.
Таким образом, называть Саудовскую Аравию идеальным - чисто исламским государством, где действуют исключительно законы Шариата - это неверно. Саудовская Аравия - не идеальное государство, оно не полностью соблюдает нормы Ислама, и некоторые нормы толкует по-своему. Чисто исламских государств сейчас нет в мире.
Все они применяют светские законы и только частично - исламские (шариатские).
Поэтому идеальными исламскими их называть нельзя.

Пророка Мухаммада (схс)
-------------------
Что такое схс.Правильно так: пророк Мухаммад(СЛАВС)я.По-видимому слово "слався" в отличие от слова "молва",пришло в русский язык от татар,проговаривающих здравицу пророку как :салалавасаля,которое для русского уха слышалось как слався.

Государство и шариат не совместимы,т.к. государство это дело рук человека,общества,а значит оно является потенциальным источником зла.
Шариат возможен только в локальном обществе(дом,посёлок и т.п.),члены которого более или менее знают друг друга.Поэтому там где люди не знакомы друг с другом,шариат не может быть применён,там необходим посредник в виде гос.законов.
Шариат,мормонство,кибуцы,старообрядство -это наиболее приемлемые формы местного самоуправления,где вмешательство государства,а значит зла,сведено к минимуму.

Б. КУНИЦЫН:"но чтобы применялись репрессивные меры, на такое исторические источники не указывают.Государственная политика как раз и состояла в запрещении насильственного приведения к православной вере,"
---------------------------
Автор не дружит с логикой,ведь если существовала гос. политика в запрещении насилия,значит существовало и насилие в приведении к православной вере.Как можно запрещать то,чего не было.

Хотя Ф. Загидулла не называет своего духовного учителя, он легко прочитывается: это Мухаммад ибн-Абдель Ваххаба
Б. КУНИЦЫН.
======
Хотя Б.Куницын не называет своего духовного учителя, это легко прочитывается: это Иозеф Геббельс, только последователь Геббельса может так нагло врать и извращать истину!

Совершенно прав комментатор, говоря в отношении Куницына: "Хотя Б.Куницын не называет своего духовного учителя, это легко прочитывается: это Иозеф Геббельс, только последователь Геббельса может так нагло врать и извращать истину!"

Совершенно прав комментатор, говоря в отношении Куницына: "Хотя Б.Куницын не называет своего духовного учителя, это легко прочитывается: это Иозеф Геббельс, только последователь Геббельса может так нагло врать и извращать истину!"
""""""""""""""""
Вы абсолютно правы!!!