Колхозы и фермеры (ч.3)

     Где достать горючее, малую технику, если даже на копеечное пиво нет денег под рукой. Оказалось, землю эту можно продать скупщикам из соседних городов Кумертау, Мелеуза и т.д.
     Только было приспособились продать, власти спохватились, что же получается, где мы возьмем фермеров, если, все продав, они останутся без земли. Правда, сохраняется вероятность образования новых помещиков, крупных землевладельцев. Пойдем снова в батраки, снова призрак революции. Вышел указ отдать свои земли в аренду крупным предпринимателям из Ишимбая или создавать ассоциации. При въезде в нашу деревню Калдарово долгие 5 лет висела табличка «Крестьянская ассоциация», «Охота запрещена», потом сняли. Так как появились агропромышленные комплексы, это тоже совхозы с меньшей эффективностью. А что же с теми крестьянами, которые сдали свою землю в аренду предпринимателям? А ничего. Они даже не знают, где их надел, кто хозяйничает там и что полагается в компенсацию ежегодно. Арендатор не заинтересован улучшать качество земли, просто пасет скот, т.к. мясопродукты в Башкирии в высокой цене. А сами башкиры говорят: мы мясо не кушаем, потому как зубов нет. Ну как, скажите, появится успешный фермер в таких обстоятельствах? Никак! Я не смог продать отцовский дом после смерти матери, построенный еще до войны. Так как оба брата умерли, остался один хозяином этого двора. Жалко оставить могилы отцов и дедов, так и езжу каждый год присмотреть, это дает мне ощутить непрерывную связь со своими односельчанами. Они относятся лояльно и не трогают чужого, т.е. моего.
     От Нижнекамска татарского до Калдарово башкирского через Белебей – 600 км. Начиная с 1992 г. долгих 20 лет эта дорога была усеяна ржавой колхозной техникой, свезенной в брошенные колхозные фермы, невостребованные новоявленными фермерами. Достаточно унылая картина, наводящая тоску о былой мощи колхозного хозяйства по всей стране. И вот в начале двухтысячных ржавый пейзаж по дороге в Башкирию исчез, собрали и разом сдали в металлолом и в Татарии, и в Башкирии, как сговорились. Не стало унылой тоски при виде ржавого напоминания о колхозах. В один год по подсказке сельчан приехал на Сабантуй в Мраково.
     Башкирское правительство на нефтяные деньги накупило сельхозтехники в Германии и Голландии и раздало по агропромышленным предприятиям юга республики. Сабантуй превратился в демонстрацию доселе невиданной чужеземной техники, приводимой в движение специалистами из города. На что уж я много повидал, но тоже поразился, вот так немцы, ай да молодцы!
     Мы тоже когда-то покупали у финнов лабораторный анализатор для больничной лаборатории. Когда кончились реактивы, купленные с машиной, мы не смогли использовать свои реагенты, вынуждены были покупать у этих же финнов.
     То же самое неизбежно наступает с тевтонскими комбайнами, негде брать запчасти или целые детали, они обходятся дороже, чем сам трактор. Беларусь выпускает хорошие универсальные трактора для всех сельхознужд, приспособленные специально для фермерских хозяйств и недорого. Но даже фермерские ассоциации не в состоянии самостоятельно купить, если нет централизованной дотации, предусмотренной правительством для поддержки фермерства.
     Когда делили землю, я тоже обратился, но отказали, мы только своим выделяем, проси у своих татар. Однако вскоре Кумертауское налоговое управление разыскало меня и ежегодно аккуратно стало присылать счета на налог за землю под отцовским домом. Хотя и небольшая сумма (400 руб.), было обидно платить, я так много оперировал своих сельчан, когда был молодым хирургом. Могли бы освободить. Написал заявление с просьбой освободить, приложив документы о своих заслугах перед Россией. И что вы думаете, в лице главы Кугарчинского района получаю отказ с мотивировкой - мы освобождаем только своих заслуженных, а российских нет. Написал повторно, уже приложив копию свидетельства об инвалидности на имя президента Рустэма Закиевича Хамитова, освободили, я благодарен ему, что не отказал.
     Наверное, в соседних башкирских деревнях, входящих в наш колхоз «Максим Горький» есть крепкие хозяйства - фермеры. Но это единицы, а не система. А в нашей деревне все живут одного уровня, по крайней мере одеты, дети накормлены. Еще в колхозный период подворья были крепкие, не зависели от кооператива, содержали скот, сажали картошку. Главное - работали, летом вообще спали лишь 4 часа. Успевали все делать по хозяйству, пока бригадир гнал их на работу колхозную в 9 - 10 часов утра. Вот и живут основательно в общинном строе, не зная и не подозревая, что стали капиталистами-фермерами – собственниками.
     Кто пишет законы в Москве для нас - сельчан, наверное, не жили в деревне и не знают, что село живет по своим законам и трудно поддается всяким реформам неразумным. У них свое крестьянское мышление. В 70 - 80-е годы был расцвет деревни. За Волостновкой до сих пор виднеются останки-руины цементно-растворной и бетономешалки, оставшиеся от артели армян, нанятых на долгие 10 лет для строительства ферм, школ, клубов и дорог. В эти же годы проложили артезианский водопровод, провели газ. В начале 20-х годов ХХ века мой предок мулла Усман Исмагилов построил медресе, обучал детей, на общинные деньги вырыл 2 колодца до 15 - 18 метров глубиной. Один напротив дома деда Хасана Фаткуллина, другой напротив дома старого большевика-чапаевца Хусаин-бабая Ибрагимова. Оба колодца засыпали, когда проложили водопровод. Деревня разрослась, появилась новая улица - Молодежная, а третья улица вдоль магистральной дороги за рекой Яуш. Стали играть свадьбы как праздники, соломенные крыши исчезли, все стали крыть металлом. Интересная стала жизнь в деревне, молодежь оставалась, школа стала 11-летней. Моя сестра Сария любит повторять, что, оказывается, жили при коммунизме, просто не подозревали об этом. Пишу об этом к тому, что появились признаки распада деревни. Вот уже 15 домов-дворов в деревне пустуют, как и мой. Я-то хоть раз в году приезжаю, чтобы восстановить развалившееся.
     Остановили деревню на полном скаку, словно пулей подкосили, ладно это башкиры, а что у татар? Тут несколько веселее, у вас Шаймиев, нам говорят, когда речь заходит о благополучной жизни татар в Татарстане. Однако с переходом на страховую медицину оплата стоимости лечения через больничные кассы стало проблемой не только где брать лекарства, но и как и чем кормить стационарных больных. Продать нам продукты питания много желающих, но стоимость питания больного больничная касса определила в 64 руб. и вынуждала искать продукты по конкурсу под контролем комиссии по госзакупкам. В городе твердо установилась бартерная экономика. Те 64 рубля нужно было вначале найти самому, кормить больных, лишь в апреле-мае начинали перечислять деньги по совершенному факту и предъявленным документам, что продукты приобретены по конкурсу, по наиболее низким ценам. О качестве продуктов не могло быть и речи, на такие деньги поставляли нам самые бросовые продукты, половина которых уходила в отходы. Иные главные врачи умудрялись кормить ими свиней, которых в нарушение всяких санитарных норм содержали на больничной территории. Мы же перешли готовить картофельный суп на костном бульоне. На второе картофельное пюре или кашу пшенную, на третье компот с кусочками ржаного хлеба или же чай с сахаром. Для интереса попросите накормить вас обедом в любой больнице города и сегодня найдете то же самое. Разве вместо сахара дадут вам карамельку. Хотя больничная касса регулярно повышала стоимость питания вначале до 84 рублей, затем долго держала на 120 руб. и онкологических на 130 руб. Сегодня стоимость питания достигла 180 - 200 рублей. Но качество осталось то же самое. О каком диетпитании можно говорить, сердобольные родственники таскают из дома, кормят, чтобы скорее выздоравливали. Вы спросите, при чем тут фермеры и диетпитание?

     Г.Г. ИСМАГИЛОВ.
     Нижнекамск.
     (Продолжение следует.)