Григорий Распутин

     От редакции. Предлагаем нашему читателю очередную статью из серии «Лики истории» известного казанского историка, лауреата Макариевской премии Анатолия Елдашева. Читателю, думается, запомнились его статьи о патриархе Гермогене, Николае Японском, Владимире Ленине, митрополите Антонии, игуменье Марии, профессоре Катанове, великой княгине Елизавете Федоровне, святом праведном протоиерее Иоанне Кронштадтском, настоятельнице Апфии, свияжской благотворительнице Саврасовой; а также о наших современниках, недавно ушедших из жизни, Петре Старостине, Георгии Фролове, Евгении Липакове.
      Ныне на суд читателя представлена статья о неоднозначной и загадочной фигуре ушедшего ХХ столетия – Григории Распутине.
      Распутин… Мало кто из старшего и среднего поколения не знаком с этим именем. Молодежь, возможно, его знает чуть меньше.
      Казалось, имя этого сибирского крестьянина должно было стереться в памяти последующих поколений и затеряться в пелене ушедшего времени, как канули в небытие имена министров и провидцев, реформаторов и революционеров, деятелей общественного движения и миротворцев. Праведников, подвижников Духа Святого знают меньше, нежели этого малограмотного мужика.
      Но чем-то он все-таки обладал, имел же дар провидческий, не зря же неоднократно повторял: «Убьют меня, пропадет Россия», мог же лечить молитвой, словом, травами?
      Помню, когда в 1980 г., учась в Саратовской высшей партийной школе, посетил городской краеведческий музей и в одном из залов с фотографии, снятой в Саратове в 1909 г., вместе с епископом Саратовским и Царицынским Гермогеном (Долганевым) и иеромонахом Илиодором (Труфановым) глянул на меня пронзительным взглядом глубоко посаженных глаз Распутин со своими большими крестьянскими руками да узловатыми пальцами. Взгляд, несомненно, был гипнотический. Об этом взгляде пишет и Эдвард Радзинский.
      Его биография за время после мученической кончины изучена достаточно основательно, особенно санкт-петербургский период, время его сближения с императорским двором, с царской семьей, которая считала его близким другом и глубоко духовным человеком.
      Но до сих пор, по существу, не изученным остается период до 1905 года и особенно время нахождения в Казани. А именно наш город, сближение с местным духовенством и сыграли решающую, поворотную роль в его судьбе. Как отмечает известный современный писатель и историк Алексей Варламов, автор фундаментального повествования о жизни Григория Распутина, серьезных исследований казанского периода еще нет.2
      Как выяснил в последние годы тюменский краевед В.Л. Смирнов, изучая метрические книги слободы Покровской Тобольской губернии, Григорий Распутин родился 9 января 1869 года в семье крестьянина Ефима Яковлевича и его жены Анны Васильевны. На следующий день младенец был крещен с именем Григорий в честь святителя Григория Нисского.
      Достаточно рано он стал выделяться среди односельчан своим странным для них поведением и в 23 года (с 1892 г.) стал ходить по святым местам, хотя к этому времени у него была семья (женился в 1887 г. на односельчанке Прасковье Федоровне Дубровиной. Умерла в ссылке в 1933 году в Салехарде). Несчастье сразу же поразило молодую семью, в младенчестве умерло первых трое детей. Вот это глубокое душевное переживание и подвигло его вымолить жизнь для следующих детей.
      В молодые годы, работая ямщиком, Распутин вез будущего духовника царской семьи, епископа Феофана (Быстрова) в Верхотурье (спустя двенадцать лет именно епископ Феофан и способствует сближению Распутина с царской семьей). Неторопливый разговор произвел переворот в душе молодого Распутина. Душа его давно уже ждала такой беседы – о «Боге милостивом, который ждет возвращения к Себе блудного сына до последнего человеческого вдоха, и в час двенадцатый прийти к Нему не поздно». Феофан сказал ему главное: «Иди и спасайся». После этого он начал странствовать, вначале в ближайшие монастыри, потом в Верхотурский Николаевский, собирал деньги на постройку храма.
      Обычно странники не имели ни дома, ни семьи, ни детей. Распутин все это имел и был по-своему заботливым отцом и мужем, домовитым хозяином. Всегда помнил, что у него есть очаг, к которому он возвращался.
      Странник Распутин, «калика перехожий» питался милостынею именем Христовым, прошел пешком тысячи верст, посещая и молясь в Абалакском Знаменском, Свято-Николаевском Верхотурском монастырях, Оптиной пустыни, Киево-Печерской лавре. Молился в московских и в петербургских храмах. Дважды доходил до Иерусалима.
      В старину странничество было важной частью жизни на Руси. Каждый крестьянин хоть раз в жизни совершал паломничество по святым местам – как правило, ходили в знаменитые монастыри, прославленные мощами великих святых и чудотворными иконами. Паломничали и дворяне, правда, в каретах, а крестьяне шли пешком с котомкой за плечами.
      Мой прадед Гришин Анисим Иванович, крестьянин села Большое Афанасово (ныне Нижнекамский район РТ), тоже паломничал. Дважды был в афонских монастырях, доходил и до Иерусалима. Весной 1882 года посетил св. гору Афон. В моем семейном архиве сохранилось благодарственное письмо за пожертвование архимандрита Феодорита, настоятеля скита Андрея Первозванного, ныне утраченного, выписанное на его имя.
      Странников обычно с радостью встречали в селах и деревнях, устраивали их на ночь, кормили, снабжали деньгами, продуктами на дорогу, поминальными записочками. Жадно слушали их рассказы о посещении святых мест, о встречах с духононосными монахами, старцами. Крестьяне видели в них «божиих людей», молитвенников за их трудную жизнь. Они видели в странниках последних хранителей исчезающей богоугодной старины. Странник в своем молитвенном подвиге соединялся с Богом, сливался с природой. Как часто впоследствии вспоминал Распутин: он шел пешком без еды или с краюхой хлеба по 2 – 3 суток, проходя десятки верст в любое ненастье, от села к селу, от монастыря к монастырю. В этих странствиях и пришла к нему особая форма молитвенного стояния. Странничество, как чисто русское православное явление, в конце XIX – начале XX веков уже уходило из обыденного сознания. Святая Русь становилась легендой.
      Несомненно, он это чувствовал, присматривался к поведению старцев Оптиной, Глинской пустынь, схимонахов. В странствиях он научился безошибочно распознавать людей. Святое Писание, поучения великих пастырей, бесчисленные проповеди, им выслушанные, все впитала, все вобрала в себя его цепкая память. Ему было дано и то, что достаточно наложить на больного свои нервные, беспокойные руки – и болезни растворялись в них. Он постиг свою силу.
      Он рано стал видеть себя со стороны, засматриваться в своеобразное зеркало, не всегда замечая, что оно кривое. Его рано стал тяготить крестьянский уклад жизни с его непосильным трудом, однообразием и рутиной. Стал часто задумываться о радужных огнях загадочной городской жизни. И здесь своеобразным маяком на его безбрежном пути достаточно неожиданно замаячила Казань.
      Многие детали его паломнических странствий нам неизвестны, и вряд ли мы о них узнаем. Понятно, что хронографа и биографа рядом с ним тогда не было. Можно лишь в известной степени доверять его автобиографическому сочинению, которое было напечатано под названием «Житие опытного странника». Но с большой долей уверенности можно сказать, что автором является, по всей видимости, одна из почитательниц Распутина, так как он был просто напросто элементарно неграмотен.
      Находясь в монастыре, возможно, в Абалакском, он знакомится с купеческой вдовой Башмаковой. Ни в одном из исследований не указывается ее имя. Рискнем предположить, что это была Пелагея Башмакова, известная благотворительница, внесшая, в частности, на помин души в Кизический Свято-Введенский мужской монастырь 600 рублей и занесенная в синодик обители. В Казани в конце XIX – начале XX вв., по исследованиям известного специалиста по истории казанского купечества Л.М. Свердловой, было всего три купеческие семьи Башмаковых, две из которых были выходцами из Вятки. Исследователям пока неизвестно имя супруга Башмаковой, его материальное состояние, когда он умер и где был похоронен. Правда, в 1916 году в городском Пассаже существовал книжный магазин неких братьев Башмаковых. От купчихи Башмаковой идет род известного казанского скульптора Игоря Николаевича Башмакова (1943 – 2012).
      Она-то и привезла Распутина в Казань. По-видимому, это произошло в 1903 году, хотя можно предположить, что в своих странствиях он вряд ли пропустил наш город еще в 1890-х годах.
      Естественно, что у богомольной Пелагеи был свой круг общения, в т.ч. и среди казанского духовенства. Она и знакомит Григория Распутина с некоторыми представителями казанского духовенства, в том числе и с настоятелем Седмиозерной Богородичной пустыни схиархимандритом Гавриилом (Зыряновым).
      Распутин некоторое время проживает в этой удаленной от города в 17 верстах обители, участвует в совместных с братией богослужениях. Кстати, сохранился монастырский странноприимный дом 1880-х годов постройки, где останавливались паломники и путешествующие, в т.ч. и Распутин, а с 1902 года и великая княгиня, будущая преподобномученица Елизавета Федоровна.
      Автору неизвестен источник, по которому можно судить об их встречах в стенах обители. Но можно предположить, что именно от старца Гавриила раньше других Елизавета Федоровна узнала о Распутине еще до его сближения с царской семьей. В отличие от своей младшей сестры, Александры Федоровны, раз и навсегда невзлюбившая его.
      Известны попытки разговора Распутина с Гавриилом насчет его поездки в Санкт-Петербург с целью выхлопотать средства для строительства храма в селе Покровское. Отец Гавриил не помог ему осуществить этот план. Возможно, и не хотел, полагая, что это зряшный замысел, что Григорий пропадет в столице, засосет его столица. Необходим был другой человек, который помог бы Распутину осуществить этот замысел. И такой человек вскоре появился. Им стал викарный епископ Хрисанф (Щетковский).
      Дотошный читатель спросит, как это старец Гавриил, умудренный духовным, житейским и организаторским опытом, не усмотрел в Распутине проходимца? Ведь он был старше его на целых 25 лет! Ответим: а как он это мог увидеть в 1903 – 1904 годах? Когда перед ним предстал странник, исходивший пешком сотни и сотни верст, подвизавшийся, как и он, в Свято-Николаевском Верхотурском монастыре, молившемся часами у мощей преподобного Симеона Верхотурского.
      Перед ним предстал человек с особенным даром молитвы, человек, жадно ищущий Бога. Этот дар отметили в своих воспоминаниях епископ Гермоген (Долганев), Илиодор (Труфанов), епископ Андрей (князь Ухтомский), епископ Феофан (Быстров), епископ Сергий (Страгородский), архимандрит Вениамин (Федченков). «Распутин был человек совершенно незаурядный и по острому уму, и по религиозной направленности. Нужно было видеть его, как он молился в храме: стоит, точно натянутая струна, лицом обращен к высоте, потом начнет быстро-быстро креститься и кланяться…» Епископ Гермоген (Долганев) уже после убийства Распутина дал интервью Тобольским епархиальным ведомостям в январе 1917 года: «Мне кажется, что раньше у Распутина была искра Божия. Он обладал известной внутренней чуткостью».
      Это уже потом, спустя годы, старец Гавриил, оклеветанный своей братией, покинувший не по своей воле Седмиозерную пустынь и оказавшийся у своего духовного чада, настоятеля Псково-Елиазарова монастыря отца Иувеналия (Масловского), во многом разобрался и понял, кого он пригрел в своей обители. Долгими вечерами, общаясь с великой княгиней Елизаветой Федоровной, он изливал ей свою душу. Но это было потом. Забегая вперед, скажем, что именно Гавриил скажет спустя годы о Распутине: «Убить его, что паука: сорок грехов простится…»
      Гавриил, этот великий постник, молитвенник, человек той особой духовной жизни, уже видевший те высоты и лазурные, светлые дали, которые видимы им, этим полуземным людям, этим ангелам во плоти, уже живущим не здесь…
      Святой человек уж очень доверчив, как дитя. Живя в святости, он и на других смотрит так же, по изречению Григория Богослова: «Кто сам верен, тот всех доверчивее».
      А в 1904 году Распутин, проживая в Седмиозерной пустыни, духовно укреплялся среди монахов обители, присматривался к старцам, их поведению, набирался учености у студентов духовной академии во время их совместных чаепитий у настоятеля Гавриила.
      Писать он так и не научился, поэтому и остался малограмотным, а вот речь его оттачивалась годами, и как вспоминают очевидцы, говорил просто, но сочно. Поколение, которое мыслило образно, перемешивая речь поговорками и пословицами, взятыми из богатой сокровищницы народных сказок и евангельских сюжетов, ушло из жизни еще до последней войны; единицы сохранялись в отдаленных селах. Значит, он обладал даром слова, его внутренней притягательной силой.
      Как вспоминал в последующем архиепископ Тихон (Троицкий) Сан-Францисский,12 в 1904 году студент второго курса Казанской Духовной академии, духовное чадо отца Гавриила. «Раз группа студентов посетила старца Гавриила, который по обычаю, приглашал чайку попить в 4 часа. На чае среди гостей был и Распутин. В то время он считался «all right» и был в почете, посещал старца и очевидно был на большом счету у него. Когда Распутин стал говорить ему, что он собирается в Петербург, то старец про себя подумал: «Пропадешь ты в Петербурге, испортишься ты в Петербурге», на что Распутин, прочитав его мысль, вслух сказал: «А Бог? А Бог?» Услышав это, я не понял к чему это относится и старец спустя объяснил мне, как явный случай прозорливости Распутина».
      Да, в 1903 – 1904 годах Распутин в Казани имел определенный авторитет. Известия о его личности докатились и до столицы, о чем свидетельствует и монах-расстрига Илиодор (в миру Сергей Труфанов): «В конце 1902 года, в ноябре или декабре месяце, среди студентов Санкт-Петербургской Духовной академии пошли слухи о том, что где-то в Сибири, в Томской и Тобольской губерниях, объявился великий пророк, прозорливый муж, чудотворец и подвижник по имени Григорий. В религиозных кружках студенческой молодежи, группировавшейся вокруг истинного аскета, тогдашнего инспектора академии – архимандрита Феофана, рассуждения о новоявленном пророке велись на разные лады…»
      Но вернемся к епископу Хрисанфу. Это имя практически ничего не говорит современному, в том числе и казанскому читателю. Хотя это была, несомненно, выдающаяся личность. Ровесник Распутина, родился тоже в 1869 году, рано овдовев, будучи священником в 1895 году поступил учиться в Казанскую Духовную академию, по окончании которой был направлен начальником Русской миссии в Корею.
      Мы больше знаем об архиепископе Николае Японском (Касаткине), распространителе православия в Японии, должны знать и о епископе Хрисанфе (Щетковском) – проводнике православия в Корее, где он, кстати, сменил епископа Амвросия, будущего епископа Сарапульского, последнего настоятеля Свияжского Свято-Успенского монастыря, расстрелянного по приказу Льва Троцкого 9 августа 1918 г. (новый стиль). Но начавшаяся русско-японская война вынудила епископа Хрисанфа покинуть Корею. Он был определен в Казанскую епархию.
      В мае 1904 года был хиротонисан в викария Казанской епархии, епископа Чебоксарского, т.е., по существу, стал после архиепископа Димитрия (Ковальницкого) вторым духовным лицом епархии.
      Епископ Хрисанф впервые после пятилетнего перерыва появился в Казани 25 мая 1904 г., прибыв поездом вместе с архиепископом Казанским и Свияжским Димитрием.
      Наречение архимандрита Хрисанфа во епископа Чебоксарского происходило в зале заседаний Св. Синода 12 мая. Наречение совершали: Антоний, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский, Николай, архиепископ Финляндский и Димитрий, архиепископ Казанский и Свияжский.
      17 мая в Свято-Троицком соборе Александро-Невской лавры была совершена хиротония. Кроме вышеперечисленных высоких духовных лиц, в ней приняли участие епископы – Константин Самарский, Сергий Ямбургский и Антонин Нарвский.17 Думается, приятно было митрополиту Антонию совершать хиротонию, вспоминая при этом Казань, академию, выпускником которой он был, с грустью родные для него могилы жены и двоих детей, упокоившихся на Арском православном некрополе.
      В ночь с 28 на 29 июня 1904 года (по старому стилю) группой Чайкина была похищена и уничтожена чудотворная икона Божией Матери. Это злодеяние всколыхнуло православную Россию. Казань пребывала в унынии. Известна скорбь правящего архиерея Димитрия.19 Нет сомнения, что также был опечален и епископ Хрисанф и вряд ли в стороне от этой скорби остался Григорий Распутин, находящийся в это тревожное время в Казани.
      Можно предположить, что летом 1904 года, а не в 1902 или 1903 году, как отмечают некоторые исследователи, ибо епископа Хрисанфа еще не было в Казани20 Григорий Распутин через Гавриила знакомится с епископом и многочасовые беседы, особый дар молитвы Распутина сделали свое дело, епископ дает рекомендательное письмо Распутину на имя ректора Санкт-Петербургской Духовной академии Сергия (Страгородского), будущего Патриарха Московского и всея Руси (1943 – 1944).
      Епископ Сергий был тогда тоже викарным епископом, т.е. Хрисанф дает рекомендацию, обращаясь к лицу своего круга и уровня. А Распутин, несомненно, его заинтересовал возможно рассказами о его странствиях, произвел на него сильное впечатление. Распутин показался епископу человеком высокой подвижнической жизни, религиозно значительной, духовно настроенной личностью. Епископ присмотрелся к Распутину и вынес убеждение, что он имеет перед собой незаурядного представителя нашего простонародья, который достоин того, чтобы о нем узнали в столице. Двенадцатилетнее странничество приносило Распутину свои плоды.
      В дальнейшем судьба епископа Хрисанфа сложилась следующим образом. В Казани задержался не надолго. Отменным здоровьем он не обладал, стал болеть, сказались напряженные годы корейской жизни. Появились первые симптомы чахотки. Ему требовался теплый южный климат. Учитывая все это Св. Синод пошел ему навстречу и 27 августа 1905 года он был переведен на Одесскую кафедру. Скончался епископ 22 октября 1906 года, 37 лет от роду.21 С Григорием Распутиным судьба более его не сводила. За нового Распутина ему не выпало времени нести ответственность.
      Распутин же еще не раз посещал Казань. В частности, зимой 1906 года он был в гостях у предводителя Казанского и Царевококшайского дворянства А.Н. Боратынского. Вот, как описывает этот неожиданный визит сестра хозяина Ксения Николаевна Боратынская: «20 декабря 1916 года узнали, что убит Распутин. У всех была смесь глубокого удовлетворения с каким-то жутким чувством. Кстати, расскажу о моей встрече с этим выродком. Это было, кажется, в 1906 году. Анна Дмитриевна Шипова, фрейлина принцессы Ольденбургской, несмотря на свою исключительную моральную чистоту, была убеждена в его святости. Она дала ему наш адрес, когда он, проезжая в Сибирь, останавливался в Казани. При этом она писала Саше: «Прими этого святого человека». Он сидел за столом, когда я вошла в столовую. Я не имела понятия о том, кто это, но сразу поразили его пронизывающие, как бурава, глаза, несмотря на их почти белый цвет. Он как-то весь подергивался, кривлялся, очевидно, изображая юродивого. Все на него смотрели с интересом, тем более, что уже стали ходить слухи, что он обладает какой-то гипнотической силой и исцеляет больных. Только одна наша горничная Настя, стоя по своему обыкновению боком, говорила: «Какой это святой – мужик и мужик», и, обращаясь к нему, говорила ему на «ты» не очень-то любезным тоном».
      По воспоминаниям казанских старожилов Распутин проживал в доме П.Ф. Мойкина.
      Казанская пресса живо откликнулась на убийство Распутина. В частности, газеты «Казанский телеграф» и «Камско-Волжская речь» в нескольких номерах дали пространные отчеты, версии и комментарии об этом событии. Статьи вышли под названиями: «Смерть Распутина», «К убийству Распутина», «Подробности убийства Распутина», «По поводу убийства Распутина», «Убийство Распутина».
      Автор умышленно не рассматривает санкт-петербургский период жизни Григория Распутина, который изучен достаточно основательно.
      Попав в Санкт-Петербург, он прикоснулся к иной жизни, с которой обыкновенно мужики и странники обычно не сталкиваются, был ею заворожен и отныне только с ней был связан. Столица отравила его. Попав в нее раз, он больше никогда не странствовал в безвестности пешком, потеряв тем самым едва ли не самое главное, что в нем было: личную независимость и непричастность к сильным мира сего.
      P.S. Заканчивая наше исследование казанского периода жизни Григория Распутина, сделаем следующие выводы и обозначим круг разрабатываемых ныне вопросов:
      – Распутин – сложное, глубокое, многоплановое явление, вобравшее в себя опыт странничества, юродства, поиск Бога. Крайне мифологизированная незаурядная личность с многолетними напластованиями. Это один из самых популярных мифов массовой культуры XX века;
      – Распутин – не просто одна из самых загадочных и скандальных фигур русской истории, это ключ к пониманию того, что произошло с Россией в начале XX столетия. Какие силы стояли за Распутиным и кто был против него? Как складывались его отношения с Церковью и был ли он хлыстом? Почему именно этот человек оказался в эпицентре политических и религиозных споров, думских скандалов и великокняжеско-шпионских заговоров? Что привлекало в «сибирском страннике» писателей и философов серебряного века – Василия Розанова, Николая Бердяева, Михаила Булгакова, Александра Блока, Андрея Белого, Зинаиду Гипиус, Николая Гумилева, Анну Ахматову, Михаила Пришвина, Клюева, Алексея Толстого? Тем более, что «красный граф» участвовал в 1920-е года в фальсификации его биографии. Как объяснить дружбу русского мужика с еврейскими финансовыми кругами? Почему сегодня одни требуют канонизации «оклеветанного старца», а другие против этого восстают?
      – На самого Распутина следует смотреть с позиций разновременных рамок: Распутин до 1905 года и Распутин после 1905 года; Распутин до Санкт-Петербургского периода и Распутин, вошедший в доверие к царской семье, особенно к Александре Феодоровне; Распутин – искренне ищущий Бога, преодолевая сотни и сотни верст, этот уходящий русский тип странника, «калики перехожего» и Распутин – интриган, использующий свой несомненный провидческий дар во зло; Распутин – это божий человек и Распутин – это воплощение дьявола, оказавшийся в плену, в силках у темных сил, ставший их воплощением и олицетворением, нанесший колоссальный вред и непоправимый урон моральному престижу правящей династии. «Николай с Егорием, а Александра с Григорием», язвил российский обыватель по поводу награждения императора в 1915 году офицерским орденом Св. Георгия IV степени. Распутин – человек, игравший и эксплуатирующий самое святое материнское чувство – чувство любви и нежности императрицы Александры Феодоровны к своему больному сыну наследнику престола Алексею.
      – Его трагизм, как личности заключается в том, что на его пути не встретился наставник. Он не прошел духовной школы послушания. К сожалению, подобным наставником не стал актайский отшельник старец Макарий (в миру Михаил Васильевич Поликарпов, умер в 1917 г.), который имел на становление Распутина заметное влияние. Распутин дважды способствовал встрече старца с императором Николаем II. Исходивший тысячи верст по Матушке – Руси, имевший множество встреч, разговоров, споров, Распутин возомнил себя духовно намного опытнее обычных приходских священников и не только их, но и монашествующих. Для него важнее всего было собственное самоутверждение, что определяет всякую ложную духовность, исходящую от дьявола.
      – И как результат – Распутин – лжеюродивый, духовно прельщенный, духовный самозванец, слуга Антихриста.
      – По мнению архимандрита Тихона (Шевкунова) «В истории человечества есть загадочные личности, о которых мы окончательно ничего не узнаем до Страшного суда Божия. Иной раз необходимо отказаться и от исследования этих личностей – эти исследования заранее обречены на бесконечные и бесплодные словопрения. Но тем более должны отказаться от того, чтобы восхитить себе суд Божий о человеке». Согласимся, что где-то архимандрит Тихон, автор известной книги «Несвятые святые», и прав, что никогда всей правды мы о Распутине так и не узнаем, что не нам по нашим грехам дано дать оценку жизни и деяний Распутина.
      Но, думается, все равно мы должны проникать в эти явления прошлого, изучать эти загадочные личности, предупреждать современников, сбрасывать личину с будущих лжеучителей, лжепророков и лжепровидцев.
 

Анатолий ЕЛДАШЕВ,
лауреат Макариевской премии.