Антиподы

Уважаемый Рашит Ракипович!
 

     Ваше желание видеть Россию демократической является утопичным. Эта страна никогда не была, не является и в ближайшей, а, может быть, и в отдаленной перспективе не будет демократической. Три (это, по крайней мере) чудовищных препятствия стоят на пути демократизации России. 
      Первое – это наличие сильной политической воли, не желающей допустить демократию в стране. В России люди, ставшие у руля власти, никак не хотят уступать ее до самой смерти или, в крайнем случае, физической неспособности управлять. Отсюда отношение к оппозиции. Во всем мире считается, что политическая оппозиция нужна для нормально развивающегося общества. Она необходима как строгий контролер и критик, подмечающий и открыто указывающий на все недостатки, промахи и провалы действующей власти. В то же время оппозиция важна с точки зрения разработки альтернативных идей и программ. Она является также той средой, где формируются политические деятели, способные в случае доверия народа занять место правящей элиты. У российской власти, кем бы она ни была представлена персонально, свое отношение к оппозиции. В Российском государстве исторически принято оппозицию либо уничтожать (в лучшем случае преследовать, как участников протеста на Болотной площади), либо прикормить, тем более что недостатка в желающих кормиться из рук власти в стране никогда не было.
      Нежелание оставить власть принимало в истории России разные формы: установление наследственной власти; физическое уничтожение политических противников (что делал «великий кормчий»); изменение под себя, любимого, и свои интересы Конституции (как было сделано в 1996 г. в Татарстане, когда парламент республики с восторгом проголосовал за отмену статьи, запрещавшей одному и тому же лицу избираться президентом Татарстана более двух сроков подряд); изобретение тактики «тандема» (станешь президентом на один срок, а я пережду на посту председателя правительства, потом поменяемся, а дальше видно будет). И, наверное, есть и будут другие формы.
      Страстное желание уцепиться за власть можно объяснить разными причинами: в высшей степени комфортными условиями жизни; болезненным стремлением управлять другими людьми, слушать их дифирамбы в свой адрес и питать иллюзии о собственном величии; боязнью за свою судьбу и судьбу близких людей в случае, если придется оставить власть. Могут быть и другие обстоятельства. Но, пожалуй, одно из главных – удобство в управлении.
      Демократия мешает стоящим у власти людям тем, что исключает концентрацию власти в одних руках или руках немногих. Она требует, например, разделения власти на три ветви: законодательную, исполнительную, судебную и не позволяет исполнительной власти подминать под себя две другие ветви власти, а такая подмена традиционна для России.
      Демократия неудобна правящим и тем, что предполагает децентрализацию власти по вертикали, передачу большой части власти на места (в федеративном государстве – субъектам федерации и муниципальным образованиям).
      Демократия неприемлема для власти также потому, что включает в себя в качестве неотъемлемого признака учет мнения и удовлетворение интересов народа, этого, как сказано в Конституции, единственного источника власти (ну мало ли чего захочет народ!). И, конечно, власть тяжело переживает контроль со стороны общества, если таковой действительно имеет место.
      Демократия не нужна власти и потому, что она неотделима от закона и законности. Она несовместима с «телефонным правом». Для демократии недостаточно принятия законов и других нормативных актов. Она требует, во-первых, принятия справедливых, отвечающих интересам народных масс и эффективных законов (не таких, как, например, федеральный закон «О языках народов Российской Федерации»). Во-вторых, в условиях демократии неприемлема законодательная мишура, когда законы есть, а их исполнение отсутствует. Современная российская власть в чем-то научилась создавать институты демократии, но они плохо работают или вообще не функционируют.
      Демократия мешает власть имущим также тем, что предполагает до принятия решения проведение широких общенациональных дискуссий, а также согласований и компромиссов. Куда удобнее принимать решения единолично и ни перед кем при этом не отчитываться. Как сказал однажды занимавший крупный пост вельможа: «Вот собрались специалисты решать, где лучше провести трамвайную линию. И обсуждают, и обсуждают. Мне надоело слушать. Я встал и сказал: трамвайную линию провести здесь (!), и вопрос был решен». Авторитаризм удобен лично, но вреден и опасен для общества.
      Второе мощное препятствие на пути демократизации России – это российская политическая культура. По сути своей, она исторически формировалась и функционировала как авторитарная культура. Вследствие этого она составляет невосприимчивую для демократических преобразований среду, препятствуя формированию общенационального консенсуса по базовым ценностям, идеалам и целям общественного развития. Эта культура стоит поперек пути интеграционных процессов на демократической основе.
      Доминантная в современном российском обществе политическая культура несет на себе отчетливые отпечатки многовековой истории страны. Это культура, которая формировалась и укреплялась в основном в условиях авторитарно-патриархального режима, при полном отсутствии демократического опыта и, соответственно, демократических традиций. Она является одним из главных препятствий на пути формирования в России действительно демократического, федеративного, правового государства.
      Российская политическая культура характеризуется резким преобладанием государственного, державного начала над личностным. Ни в один из периодов российской истории человек, его права и свободы не рассматривались как высшая социальная ценность. Отдельный человек всегда был бессилен перед мощью государственной машины, его интересы неизменно приносились в жертву государственным целям, как их понимала правящая группа. Власть в упор не замечала человека как личность.
      В российской политической культуре были традиционно сильны авторитарные мотивы. Эта культура в принципе всегда отдавала пальму первенства не народу, а единоличному политическому лидеру (царю-батюшке, императору, генеральному секретарю, президенту). Отсюда в системе координат этой культуры всегда делалось сильное ударение на персонализацию власти, на сосредоточение огромных властных полномочий в руках одного лица. Кстати, этим объясняется то, что уровень политической активности российских избирателей на думских выборах бывает ниже, чем на выборах президента. Автономия личности, ее права и свободы никогда не рассматривались как большая социальная ценность и ценность вообще. Конституция Российской Федерации формально порывает с этой традицией, провозглашая человека, его права и свободы высшей ценностью. Но от декларирования принципа до его реального воплощения – дистанция огромного размера. Фактически традиция неуважения и даже презрения чиновничеством интересов и прав личности продолжается.
      Важным элементом российской политической культуры является склонность ее носителей к жесткой централизации и бюрократизации. С этим связано предпочтение монизма, унификации, единообразия («Я люблю единообразие во всем», – говорил Аракчеев, и повторял государь (Мережковский Д. Александр Первый. Роман. – М.: Современник, 1993) перед плюрализмом, диверсификацией, многообразием. При таких установках, например, невозможно сформировать подлинно федеративные отношения, зато находит благоприятную почву идея «губернизации» (унификации) России.
      Для российской политической культуры характерна, далее, склонность к силовым методам решения спорных вопросов и конфликтов. На протяжении многих веков Россия постоянно находилась в состоянии войны не только потому, что на нее совершали нападения агрессоры, но и потому, что она сама была не прочь продемонстрировать свои мускулы. Очевидно, этот менталитет сыграл не последнюю роль в решении совершить вторжение в Чехословакию в 1968 году и агрессию против Афганистана в 1979 году, ввязаться в кровопролитную авантюру в Чеченской Республике, а также в раздававшихся призывах ура-патриотов включиться в югославский конфликт в период его обострения.
      В то же время демократические ценности (идеологический и политический плюрализм, честная политическая конкуренция, господство права, принцип разделения властей, свободные, честные и справедливые выборы, конструктивная оппозиция, свобода слова и др.) никогда не были востребованы этой культурой. Свобода слова понимается как право власти вещать народу то, что она считает нужным, и замалчивать то, что ей невыгодно. Власть считает нормальным давать указание средствам массовой информации, преследовать за критику.
      Характерен сюжет из романа В. Пикуля «Слово и дело». Послу России в Англии во времена Анны Иоанновны Кантемиру было предписано не допустить издания в Англии книжки «Московские письма», вышедшей анонимно в Париже, в которой изображались некоторые неблаговидные стороны жизни русского двора, включая императрицу. Посол встретился с милордом Гаррингтоном, который выслушал его и удивился:
      – Но я-то здесь при чем! Я лишь министр, а не издатель.
      – Прикажите издателям не печатать «Московских писем».
      – А… закон? – спросил милорд. – Где вы сыщите закон, который бы воспрещал британцу говорить и писать, что он хочет? Вам известен хоть один билль в парламенте по этому поводу?
      – Но вы же министр… вот своей властью и запретите!
      – Но воля министра в Англии – ничто перед законом.
      – Как можно? В книге той задета честь императрицы нашей…
      – Ну и что такого? – поразился Гаррингтон. – У нас любой газетчик пишет про короля своего открыто. И никто на это не обращает внимания… Я не понимаю, отчего ваша императрица столь щепетильная особа, о которой и слова нельзя сказать. Вы просто дурачите меня, посол! – обозлился милорд. – Не может же разумный человек преследовать другого за его критику…»
      У нас в России, как, впрочем, и в Татарстане, могут и преследовать, и мстить за критику и инакомыслие. Я мог бы немало порассказать об этом, исходя из собственного опыта.
      Демократия основывается на строго определенных принципах, которые должны соблюдать все участники политической игры. Одна из особенностей поведения власти в постсоветской России заключается в том, что она, провозглашая и даже законодательно закрепляя эти принципы, одновременно стремится приспособить их к своим интересам. В России могут быть неплохие законы. Ее главная проблема кроется не в самих законах, а в их исполнении, а точнее – в неисполнении. У нас немало законов, включая конституционные положения, которые остаются на бумаге.
      В этой связи особо следует сказать о такой черте российской политической культуры, как правовой нигилизм, т.е. неуважение к закону, отношение к праву как к чему-то необязательному, второстепенному, допущение возможности его взаимоисключающих толкований. Правовым нигилизмом особенно пропитана российская политическая элита, убежденная в том, что законы пишутся не для нее, а для народа. В этом смысле типична ситуация, описанная В. Пикулем в упоминавшемся романе «Слово и дело». Императрица Анна Иоанновна жаловалась своему обер-гофмаршалу Рейнгольду Левенвольде на «верховников» (членов верховного тайного совета): «И постановили жестко: на места упалые по избранию ставить, а мне об иноземцах даже не упоминать. И закон российской не токмо над персонами частными, но и надо мною ставят. Подумай, Рейнгольд: мне, императрице русской, отныне общим законам надлежит подчиняться…»
      Эта позиция неуважения к закону выразилась и в народных пословицах и поговорках, несомненно, отражающих исторический опыт народа и его самосознание: закон, что дышло, куда повернул, туда и вышло; как хочу, так и ворочу; от трудов праведных не наживешь палат каменных и т.д. По свидетельству создателя «Толкового словаря живого великорусского языка» Владимира Даля, в дореформенной России не было ни одной пословицы в похвалу судам. Отражая традиционные представления народа о законе, законности, правосудии, эти пословицы характеризуют исторически присущее российскому обществу неуважение к закону, следовательно, низкую правовую культуру.
      Правовой нигилизм является страшным препятствием на пути признания и реализации демократических принципов политической жизни, прав и свобод личности. Ведь отрицание или недооценка права – это не только неуважение к государству и обществу, но и попрание интересов законопослушных граждан.
      Следует отметить и такую черту российской политической культуры, как непрерывный обман в политике. В своей книге «Вожди и советники» известный политолог советского и нынешнего времени Ф.М. Бурлацкий пишет: «Вообще это одна из самых неприятных черт российской политической культуры: соврет – недорого возьмет. Больше того, в отношениях с политическими противниками наши деятели считали обман нормальным и даже необходимым, будучи уверенными, что другая сторона делает то же самое». К этому нужно сделать одно дополнение: обман считается нормой политического поведения руководителей не только в отношениях с политическими противниками, но и по отношению к своему народу. Игнорируя его чаяния, власть много обещала и постоянно обманывала его ожидания. Власти лгали, клеймя невинных людей как «врагов народа» и фабрикуя на них уголовные дела; дурачили народ пропагандой о беспримерных успехах советской экономики, проваливая одну пятилетку за другой; обманывали народ по поводу мотивов и целей военного вмешательства в дела Чехословакии и Афганистана; не сказали людям сразу всю правду о подлинных масштабах чернобыльской трагедии; обманули с продовольственной программой, позже – с жилищной; врали народу по поводу благостных для него последствий ваучерной приватизации. Ложью была пропитана вся политика первого российского президента. Как писала в те времена «Независимая газета», «ложь нарастает лавинообразно, она уже превратилась в большую ложь, уже въелась во все поры кремлевской политики… Когда накануне референдума телезрителей всерьез убеждают, что семья кормит президента магазинным мясом, то удивляешься даже не абсолютной лжи, а тому, за каких идиотов власть пытается держать граждан этой страны». И вторя этому обличению, другая российская газета писала: «И тон этой тотальной лжи задает сам президент, который то обещает лечь на рельсы, если к очередной осени не стабилизируется положение в стране, то не стесняется вручить своим южнокорейским собеседникам черный ящик со сбитого пассажирского «Боинга», оказавшийся абсолютно пустым, то клянется найти и наказать виновных в апрельском повышении цен на бензин, а сразу же после пирровой победы на референдуме сам повышает эти цены». И кто возьмется утверждать, что нынешняя политика лишена этой лжи, а нынешняя власть стала честной?! Вспомним, чем сопровождалась так называемая монетизация льгот или принятое в свое время решение отменить выборы глав регионов!
      Характерные для российской политической культуры черты появились, разумеется, не сегодня. Но это никак не меняет оценки, что эта культура по своим главным характеристикам по-прежнему остается авторитарной, а, следовательно, тормозящей так необходимый России процесс демократических преобразований. Преобразование ее в демократический тип политической культуры потребует значительного времени, а главное, решительных практических шагов в формировании демократических ценностей и институтов, демократизации всей общественно-политической жизни российского общества. Культура – явление консервативное, трудно поддающееся изменениям. Очевидно, пройдет немало лет, прежде чем в России сформируется благоприятная для демократии среда, в частности, в виде демократической политической культуры.
      Наконец, есть еще третье препятствие на пути путешествия демократии в Россию – уровень общественного сознания. Ведь создание демократически функционирующей политической системы, помимо прочего, зависит и от социальной и политической зрелости народа. И в этом отношении у российского общества имеются большие проблемы. Не нужно стесняться признавать, что в российском народе при всех его положительных качествах сохраняется многое из его традиционной культуры и менталитета: патернализм, инертность мышления, гражданская пассивность, безразличие к насущным общественно-политическим проблемам.
      Опираясь на проводившиеся в стране социологические опросы, можно утверждать, что основная масса народа имеет очень слабое представление о том, что такое демократия и какие блага она несет обществу и каждому человеку. Как справедливо отметил один из известных отечественных политологов Э. Баталов, если у политических лидеров России «нет четкого, конкретного и, что не менее важно, реалистического представления о том, какие демократические преобразования можно и нужно проводить в стране и как это следует делать», то «большинство граждан имеет не то что смутные, а прямо-таки извращенные представления о демократии и с готовностью поддерживает авторитарных лидеров и авторитарную политику».
      Временами народ напоминает древнеримский плебс, который требовал и довольствовался «хлебом и зрелищами». Все остальное его мало интересует. Как заметил один зарубежный обозреватель, «многие россияне хотят игнорировать политическую жизнь и вместо этого пойти на шопинг». А правящим группам как раз и нужно, чтобы народ как можно меньше интересовался проблемами власти и политики, довольствовался немногим и вел себя спокойно.
      Но необходимо сказать несколько слов и в защиту народа. Следует учитывать, что уровень жизни большинства россиян остается низким, и для них удовлетворение обычных материальных потребностей стоит на первом месте. Хотя материальное положение россиян в докризисный период (2008 г.) несколько улучшилось, по итогам 2010 г. 22 процента жителей России, по данным ВЦИОМ, оценивали свое материальное положение как плохое. Как хорошее свое материальное положение оценили лишь 12 процентов респондентов. По данным фонда «Общественное мнение», полученным в результате проведенного 25 – 26 декабря 2010 г. опроса, оценили свое материальное положение как плохое 28 процентов респондентов, как хорошее – 7 процентов. При необеспеченности или слабой обеспеченности базовых условий существования значимость демократии и демократических ценностей отступает на задний план. По мнению зарубежных политологов, «когда возникновение демократии сопровождается нищетой, – как это произошло в разной степени по всей России – менее вероятно, что общественность поддержит демократию в принципе, и тогда амбициозная элита может последовать недемократическим курсом при меньшем резонансе».
      Нищенские пенсии и незначительные по величине зарплаты огромной массы людей при непрерывных скачках цен, необеспеченность элементарного существования для миллионов людей – это для народа; крупная собственность в России и за рубежом, записанная на себя или подставных лиц; дорогостоящие коттеджи; загранпоездки; счета в иностранных банках, обучение детей и внуков за границей и т.п. – это для элиты. «…Обычно, – пишет один из зарубежных политологов, – демократия является более хрупкой в тех государствах, в которых самая богатая часть населения присваивает самую большую часть «пирога».
      Если в истории России не было сколько-нибудь значительных по времени периодов демократии, не сложились демократические традиции, где народ мог научиться демократии и жить при демократическом режиме? Ведь нельзя же научить человека плавать на суше.
      Одна из причин невосприимчивости к демократическим ценностям в значительной части российского массового политического сознания заключалась в том, что реформы 1990-х годов осуществлялись под лозунгами свободы и демократии, а такие одиозные лица во властно-управленческих структурах, как Б. Ельцин и примкнувшая к нему шушера, называли себя демократами. В начале 1990-х гг. в представлении большинства населения России демократия связывалась с ростом материального благосостояния, удовлетворением его насущных потребностей, с надеждой воцарения социальной справедливости. Когда же суровая реальность оказалась далекой от этих чаяний, произошло охлаждение и даже прямое разочарование в демократии. Испытав на себе всю тяжесть экспериментов над собой со стороны младореформаторов и заплатив за эксперименты высочайшую социальную цену, народ стал отождествлять «демократию», «демократов», «свободу» с анархией, падением жизненного уровня, правлением проходимцев, коррупцией и т.п. Вполне можно согласиться с наблюдением двух зарубежных политологов, которые заметили: «Опросы показали, что у большинства российских респондентов слово «демократия» ассоциировалось с такими негативными явлениями, как анархия, беззаконие, коррупция, нищета и т.д.». Такое отождествление воспроизводилось также в начале нового века.
      Однако какие бы оправдания ни приводить, фактом остается то, что российский народ в массе своей еще не проникся ценностями демократии и решимостью реализовать их в повседневной жизни.
      Так что, Рашит Ракипович, ожидать скорого наступления демократии в России не стоит. Нынешняя Россия и демократия – это пока антиподы. Это не снимает задачи пропаганды ценностей демократии. Поэтому благодарю за предоставленную мне возможность выполнять свой профессиональный долг политолога, который заключается в том, чтобы не только писать монографии, учебники и статьи для центральных журналов, выступать на конференциях, но и распространять в своей республике и для своего народа политологические знания.
 

М. ФАРУКШИН.