Тихий Дон Федора Крюкова (ч.4)

   - Неказачья «Неопалимая купина» про старого учителя-консерватора, старого преподавателя - совершенно фантастический рассказ. Много там чего есть.
     - Получается, что вся история про Михаила Александровича Шолохова, как вы говорите, проект ОГПУ-НКВД и коммунистической партии, теперь это такая политическая битва между западниками и европейцами, может быть, тех самых потомков народных социалистов и красными и сталинистами?
     - Не без этого. Да, приходится спорить с Поляковым, с Феликсом Кузнецовым, который, я уверен, знает правду, с его книжкой, огромный том, которая вся из туфты состоит, что ни цифра - то подлог, что ни ссылка - то подлог. Приходится этим заниматься. Мне не очень интересно, честно сказать, мне просто очень нравится этот человек, этот писатель Федор Дмитриевич Крюков.
     - И что же, когда-нибудь вдруг возникнет ситуация, что скажут: Нобелевскую премию взять у Шолохова и вернуть кому? Крюкову?
     - А зачем? В отличие от Юры Полякова я не считаю, что переход авторства «Тихого Дона» от Шолохова к Крюкову для нас такая же трагедия, как проиграть Вторую мировую войну.
     - Может быть, это победа наоборот, как выиграть битву за историческую правду.
     - Знаете, она уже выиграна. Там могут быть еще какие-то удивительные превращения. Сейчас Сергей Львович Николаев сделал анализ диалектизмов: оказалось, что у Крюкова диалектизмы одни, в «Тихом Доне» отчасти другие. Как это объяснить? То есть буквально на уровне десятка слов видно, что Крюков знал и вешенские диалектизмы. А может быть, это Серафимович насыщал? То есть вопросов и трудных вопросов достаточно и будет еще достаточно. Просто необходимо сделать очень простую штуку - необходимо создать группу. Эта группа должна быть или в Пушкинском доме, или в ИМЛИ, но в ИМЛИ трудно, потому что они совсем «шолоханутые», где-то еще, не знаю, и расписать два словаря. Вот это первое, что нужно сделать, - ввести в электронный вид.
     - Нужен новый исследовательский проект. Как поэт вы на эту историю как-то откликнулись словом писателя?
     - У меня есть одно стихотворение про Крюкова и про другого моего любимого автора, наверное, самого любимого в ХХ веке - Наталью Крандиевскую-Толстую. И вот такой стишок, в котором я... Сейчас все будет понятно:

     А когда пойдет игра недетская,
     выручит небесная опека -
     Федя Крюков, Туся Крандиевская,
     дети девятнадцатого века.    

     Всякий раз, как муторным наветом
     заклубится мрак тысячелицый,
     объявляются перед рассветом
     отрок - об руку с отроковицей.

     Через три согбенных поколения
     по-провинциальному неловки -
     два отвергнутых эпохой гения
     та с Гранатного, а тот из Глазуновки.    

     Не сказав словечка - надоумили.
     Ну, пора. Ступай своей тропою.
     - Дети, вы ж в двадцатом веке умерли! -
     Смотрят молча, мол, Господь с тобою.

     - Спасибо!

     (Радио «Свобода».)

     На снимке: Элина Быстрицкая.