О фестивале Лобачевского
Такое возможно только у нас в Казани – поэтический фестиваль имени известного математика, создателя неевклидовой геометрии Николая Лобачевского. И это случай, когда и «алгебра», и «гармония» парадоксальным образом сосуществуют вместе. Проходит такой фестиваль в Казани уже в третий раз, а значит, дело набирает обороты, куратор его как всегда несравненная Лилия Газизова. Только представьте, сколько же она делает полезного для города! Ведь все нужно, не только хлебом единым жив человек! Итак, открыли фестиваль в музее истории Казанского федерального университета.
С приветственным словом выступила его бессменный руководитель Стелла Писарева. Она рассказала и о университете, и о самом Лобачевском, которому посвящена одна из книг Стеллы Писаревой. Заслуженный работник культуры Республики Татарстан, она сама по себе уникальная личность. Родилась на Украине в Харькове, где прошли ее детские годы. В Казань попала в 1941 году во время эвакуации, и с тех пор город стал ее второй родиной, здесь окончила университет, историко-филологический факультет, работала в разных музеях, в музее Горького, на телевидении вела передачи, писала сценарии, а с 1979 года возглавила музей при Казанском университете, где трудится и поныне… Поэзия, математика, а между ними объединяющее начало – философия. На фестивале выступил Натан Солодухо и не только как ученый, но и как поэт. Гость города из Германии – редактор эмигрантского журнала «Зарубежные записки» Даниил Чкония, сказал: «Вашему городу повезло, что когда-то сюда выслали самых передовых, хоть и неугодных для правительства профессоров, и здесь сложилась обстановка, когда самое передовое, самое сильное собралось в одном месте. И вот получился такой культурный феномен, как Казань. Сколько имен, сколько известных людей жили в вашем городе, особенно это ощущаешь здесь в музее, когда воочию можно увидеть и личные вещи этих людей, и документы, и фотографии. Позже, на вечере в доме Аксенова, Даниил Чкония читал свои стихи. Основная тема его: дороги, путешествие, даже книга его называется «Экскурсовод или писатель играет джаз», ведь чтобы стать человеком, нужен поэт – экскурсовод в области чувств.
Вот некоторые строки из поэзии Даниила Чконии:
Откуда-откуда, куда я бегу?
Палатка стоит на морском берегу.
Сосновая роща, песок и вода.
Откуда бегу я? Куда я, куда?
Душа, ты не чайка, и времени слой
Тебя покрывает, как днище смолой.
А лодка рассохлась, и нету весла,
Гордячка рыбачка весло унесла…
Гостями фестиваля были и москвичи Евгений Чигрин и Данила Давыдов.
Поэты абсолютно разные, но фестиваль, тем более с таким интригующим названием «Неевклидовой поэзии» – место, где все возможно. Если Евгений Чигрин сохранил в душе удивление мальчика перед раскрывающимся перед ним огромным миром, то Данила Давыдов – совершенно разочарованный во всем и во всех… У Евгения Чигрина богатый поэтический язык, в котором присутствует все: и архаизмы, и современный сленг, он любит работать со словом и находит поэзию во всем:
В окне пейзаж – припомнишь Писарро -
Перешагнешь в стихи, держа руками
Видение в сиреневом: тепло
Под серыми, в изломах, облаками.
Держу в руках видение – тебя…
Весь в мареве художника ландшафтик,
В котором ветер, в дудочки трубя,
Прохожего закутал в мягкий шарфик,
Одел в пальто и – спрятал за углом,
Опять Камиль художник «вынул дождик»,
Который раз и – сделался прудом,
Где рядышком лопух и подорожник.
И совсем иное ощущение мира у Данилы Давыдова, он и внешне человек необычный, чем-то напоминающий бывшего попа-расстригу, с окладистой бородой, весь в темном, привез с собой журнал «Воздух», во время беседы за круглым столом на тему «Вкус и вкусовщина» утверждал, что это сейчас один из лучших демократичных журналов. Но кто не утверждает подобное о своих изданиях? Вот его строки:
Ты понимаешь чувства дрессировщика на арене?
Примерно так и я на литературной сцене.
Меня осуждают за слишком ровный пыл,
Простите, но я таков, каким всегда и был.
Мне кажется: каждая тварь в зоопарке
Имеет право на правильный уход,
А тех, кому нужно ставить мозговые припарки,
В этом случае мы не принимаем в счет.
Или вот еще:
Я воспитан на этих финалах,
Где добро побеждает зло -
Вот теперь хоть в каких-то малых,
Ожидаю, что дошло.
Но вокруг происходит нечто
Непростительное и не-
Позволительное, но безбрежно
Удивленье моей стране…
Питерские гости как всегда удивляют и радуют, я вообще трепетно отношусь к их школе. Вот Дмитрий Легеза – по образованию доктор, но одновременно поэт. Литература и медицина, как мы знаем, не редкость, немало тому примеров среди русских классиков, наверное, есть в медицине что-то такое, располагающее к творчеству, точно есть.
Эпатажный Дмитрий Легеза. Да и кто из поэтов не эпатирует? Его книга называется «Кошка на подоконнике». Вот примеры:
Дорожное
На условно-двуспальной кровати СВ
Подъезжаю к Москве,
А соседка такая – коснешься рукой,
Будешь сам никакой.
Между нами вода минеральная,
Две коробки вагонного завтрака -
Спи покуда, жена Менелаева,
Спи, мерзавка…
Или вот:
Эпилептики – лучшие правители и полководцы,
Шизофреники – лучшие поэты и живописцы,
Вот удел остальных: молиться Богу, колоться.
Потреблять алкоголь, беситься с жиру, крепиться…
Ну, медик, что еще сказать, повсюду видит диагнозы.
Еще одна петербурженка – Галина Илюхина – дама-вамп, одета в красно-черное, на шее кровавые бусы. Она редактор Лито «Питер», один из организаторов и основателей литературного фестиваля «Петербургские мосты». Вот примеры творчества поэтессы:
Окошко в кухне тети Вариной
С утра распахнуто: жара.
И жаркий запах рыбы жареной
Царит над шахтою двора.
В тени заморенного кустика
Соседский пес пластом обмяк.
О, петербургская акустика -
Вот где-то пикает «Маяк»,
Вот ложки о тарелки звякают,
Вот в раковину бьет струя…
О, незатейливый жилья уют,
Неповторимого житья…
Или вот еще:
Злые дети
Вот и сумерки. Осень. Копилка желаний пуста.
Был бы молотый кофе да терпкий прохладный лимон.
Злые дети под окнами сбились в угрюмую стаю.
Вероятно, лимоновцы. Значит, приедет ОМОН.
Или фаши? Да нет. Тот, лохматый, не тянет на фрица.
На тужурке какие-то звезды (не видно – темно).
Черт их всех разберет. Удивительно гнусные лица.
Может, это зенитовцы? Надо бы вымыть окно…
Впрочем, все это накипь: фашисты – лимоны – ОМОНы.
Не пристало пииту в мирскую впадать суету.
Злые дети идут, маршируя угрюмой колонной.
И коричневый кофе, шипя, заливает плиту.
Выступил на фестивале и прозаик-петербуржец. А раз фестиваль «неевклидов», то такое вполне оправдано, как у неевклидовой, во французском издании названной «Воображаемой геометрией» Лобачевского – параллельные и никогда не пересекающиеся прямые вдруг пересеклись, так пересеклись на фестивале стихи и проза. Владимир Шпаков – главный редактор журнала «Зинзивер», читал свои невероятные зарисовки из обычной и воображаемой как бы жизни.
Наши казанцы тоже не ударили лицом в грязь. Звучали, как всегда, палиндромы Вадима Гершанова – непревзойденного мастера в этом. На открытии фестиваля он сказал, что как раз меньше всего ощущает на фестивале какой-либо комплекс неполноценности, ведь фестиваль именно в его стиле. Вот палиндромы Вадима Гершанова палиндромы – это когда текст читается одинаково в обоих направлениях):
Меди Мачо ночами дев
***
Анчар манит, сия истина мрачна.
***
Чуть туманна (лежала желанна) муть туч.
****
Я не мил? Шли меня!
****
Ломалась дама. Далась. Мало!
Лиля Газизова читала новое стихотворение, удивительно лирическое.
Первый снег
Мой замысел в том состоял,
Чтобы день провести в тиши
Зала ли? Кухня ли?
Второе предпочтительнее,
Ибо кофейные радости
Становятся ближе.
Но отвлекали
Пыль на поверхности
Бронзового поэта,
(По утрам она
Особенно заметна).
Меня подстерегали
Телефонные звонки,
Вносившие тревогу
И вибрацию.
Я замечала
На разной высоте
Висящие картины,
Мигающую лампочку
Ненужного кондиционера.
Казалось, все вокруг
Хотело проговориться.
Стремление к покою
Сменилось вскоре беспокойством,
А надо было
Всего лишь
Посмотреть в окно.
Нури Бурнаш (Искандер Абдуллин в конце вечера в доме Аксенова вместе с саксофонистом Юрием Щербаковым исполнили литературно-музыкальную композицию «Пушкин. Письма», в которой звучал и джаз, как то положено в доме Аксенова, и письма Пушкина к жене, и к нашей поэтессе Александре Фукс, когда после трех дней пребывания в Казани в доме профессора Карла Фукса он познакомился с ней как с поэтессой и основательницей литературных салонов, и между ними завязалась переписка.
Много интересного было на фестивале, и гости, и устроители были довольны. А послевкусие будет позднее. Важно зажечь искру, и да возгорится пламя, не так ли?
Елена ЧЕРНЯЕВА.