27 ноября 2024 г. независимая общественно-политическая газета
Рубрики
Архив новостей
понвтрсрдчетпятсубвск
      1
2345678
9101112131415
16171819202122
23242526272829
3031     

Науруз

14 июня 2012 года
Науруз

     С 18 по 23 июня в Казани пройдет театрально-образовательный фестиваль тюркских народов «Науруз». Термин «образовательный» означает, что собственно спектаклей тюркские театры не привезут, это будет расширенная театральная школа, общение, обмен опытом. 18 июня, в понедельник, в Доме актера в 10.00 выступят Геннадий Дадамян, театровед, ведущий специалист в России в области театрального менеджмента, Рифкат Исрафилов, театральный режиссер из Оренбургского театра драмы, Анна Степанова, театровед, профессор ГИТИСа, народная артистка России Степанида Борисова из Якутии, она же одна из известных шаманов мира (произвела неизгладимое впечатление на прошлом «Наурузе» на президента Рустама Минниханова), Фарит Бикчантаев, главный режиссер театра им. Камала. 
      Затем в 12.30 в ТГПУ пройдет лекция Анны Степановой «Интерпретация художественного текста», в 15.00 там же проведет семинар Рифкат Исрафилов. Юрий Альшиц из Германии в Доме актера проведет в 12.30 тренинги по актерскому мастерству. В 12.30 в ТГПУ Геннадий Дадамян проведет семинар «Актуальные проблемы театрального менеджмента». В 18.00 в театре им. Камала Эймунтас Някрошюс представит спектакль «Идиот». Спектакль будет повторен и 19 июня. Будет много интересных семинаров, в том числе и 21 июня в малом зале театра Камала в 16.30 «Тувинский шаманизм: история и современность» Лазо Монгуша из Тувы. В 22 часа 21 июня в амфитеатре перед озером Кабан состоится выступление Степаниды Борисовой и шаманский обряд камлания. Каких духов вызовет Степанида Борисова из Кабана, трудно предположить.
      Фарит Бикчантаев пригласил своего любимого и гениального режиссера Эймунтаса Някрошюса. Как заявил завлит театра Камала Нияз Игламов, Някрошюс впервые в Казани, это, безусловно, гений, его будут помнить и через пятьдесят лет, когда о Додине забудут. Някрошюсу 59 лет, он родился на литовском хуторе, окончил ГИТИС (мастерскую Гончарова), и считается, что он отражает художественные образы литовской хуторской культуры, отражает языческие верования литовской хуторской культуры, ее природные стихии, его эстетика насыщена символами и глубокими метафорами, человек в его спектаклях становится игрой стихий. Например, это тающая ледяная люстра над головой у Гамлета или бухгалтерские счеты в руках Сальери. Сцены спектаклей обычно предельно вещественно минимализированны (художниками спектаклей являются его жена Надежда Гультяева и его сын), нет яркости красок, нет солнца, и оттого выходят наружу, проявляются страхи, фобии подсознания, это эстетика подсознания, у Някрошюса все словно подчинено тезису древних «Помни о смерти», он смотрит на жизнь с точки зрения вечности, но именно языческой сумрачной вечности, в нем не полыхает огонь божественной любви, огонь Вселенной. Это греческие трагедии, перенесенные из солнечной Эллады на берега холодного Балтийского моря, и Балтийское море превращается в Стикс.
      Космичен ли Някрошюс, является ли его творческий почерк католическим или протестантским? Кажется, он ближе к минимализму протестантизма, его пространство сцены напоминает протестантский храм. Конечно, Някрошюс – шаман, он в мире духов, и его пересечение со Степанидой на «Наурузе» не случайно, это воля рока.
      На пресс-конференции, посвященной фестивалю, Фарит Бикчантаев сообщил, что Някрошюс ставит мировой репертуар и его даже подвергали резкой критике в Литве, сначала даже предлагали его выслать из Литвы. Но парадоксальным образом Някрошюс соединил в своем творчестве мировые трагедии и литовское языческое сознание. Он расширил границы литовского хутора до мира. Заявление Бикчантаева в чем-то закономерно, татарский театр уже накопил потенциал мирового масштаба, и ему требуется мировой репертуар, необходимы мировые трагедии, Бикчантаеву явно тесно в рамках татарских пьес, он может пойти по пути Някрошюса, разворачивая мир татарской деревни в репертуаре классических мировых трагедий. Но возможно ли поставить Достоевского «по-татарски», Достоевский глубоко православен, это христианский религиозный мыслитель. Татарская театральная традиция пока что сплетена (и довольно неорганично, эклектично) из атеистического пропагандистского «советского» театра, русской дореволюционной психологической школы, народных татарских традиций, иногда скатывающихся к лубку. Мы уж не касаемся качества адекватного перевода.
      Приглашение Някрошюса в Казань – Бикчантаев сообщил, что хочет предложить ему поставить в Казани пьесу «Мухаджиры» о переселении татар в Турцию и думает, что эта тема окажется близка Някрошюсу, – ознаменует скорее всего попытку преодоления некоего внутреннего барьера театром им. Камала, республика вышла на мировую арену (ее ВРП уже раза в два больше, чем в Литве), а театр еще не вышел, и ему нужно выходить из «провинциальной» колыбели. Должен родиться новый театр Камала с глубоким духовным видением, с преодолением поверхностного татарского прагматизма и рационализма, с преодолением татарского приспособленчества. Истинное творчество всегда религиозно. На какой основе сформируется новый татарский театр – на исламской религиозной основе (Турция и Иран показывают, что она очень театральна), на суфийской поэтической традиции или на основе языческой, неотенгрианской, на основе татарского шаманизма, или это будет некий евроислам, форма мусульманского протестантизма?
      Южной Корее, чтобы совершить рывок в развитой капитализм, пришлось отказаться от буддизма и стать полностью протестантской страной. В Сингапуре сменили китайский язык на английский, настоящая культурная революция, о которой Мао Цзэдун даже и не мечтал. На самом деле это гамлетовский вопрос для татарского театра и татарского общества – можно отказаться от ислама и перейти в Татарстане в протестантизм, но не придется за это материальное благосостояние, взрывное развитие капитализма заплатить страшную духовную цену? Что важнее – духовное или материальное? Но посмотрите, какой рывок совершил южнокорейский кинематограф, какое там фантастическое «параджановское» буйство красок (кстати, сам Параджанов по внутреннему стилю был именно язычником), какой точный, лаконичный, острый «восточный» кадр.
      Знаменитый спектакль «Мулла» – он приближается к вопросам веры, между тем они для нашего татарского театра еще остаются во многом табу, но там мулла спорит с отчаявшимися «колхозными» атеистами. Выдержит ли он столкновение с современными изощренными протестантами и сектантами, имя которым ныне легион? Не есть ли современный психологический театр во многом христианский театр? Может, поэтому татарские спектакли носят часто «цирковой», «клоунский» оттенок, потому что внутренняя глубокая ткань народной духовной татарской исламской и даже языческой жизни сопротивляется театральной «христианизации» и возникает ощущение карикатурности, «переигранности», ощущение «высосанности из пальца», ощущение трусости драматургов и режиссеров, вторичности.
      Татарский театр может (и должен) моделировать пути развития татарского общества, и тогда он может спасти нацию от трагических ошибок. Это не развлечение, а насущный художественный опыт (говорят же, что Вагнер создал Германию). Потому что на пути постижения эстетики и этики вариантов развития нации, если это будут не сиюминутные коммерческие комедии, мы неожиданно можем осознать, в шаге от какой страшной пропасти оказались – и отпрянуть.
 

Рашит АХМЕТОВ.


Комментарии (0)