Мусульманское кино (ч.2)

     На закрытии Казанского фестиваля удалось переговорить с Сергеем Лаврентьевым, руководителем отборочной комиссии, и выразить ему благодарность за прекрасные фильмы, которые были представлены на фестивале. По моему мнению, этот фестиваль даже превзошел по художественному уровню Московский кинофестиваль 2016 года. Почти каждый фильм смотрелся с неослабевающим интересом, ислам представляет киноискусству словно «трамплин» своей колоссальной внутренней поэтикой. Хотя бюджет нашего фестиваля 15 млн. рублей, а Московского - 80 млн. Но, конечно, энергичная Миляуша Айтуганова, которая в этом году была назначена исполнительным директором Казанского кинофестиваля, задействовала свои связи и, наверное, еще миллионов десять принесла в копилку фестиваля, найдя спонсоров.
     Мусульманское кино, которое представляет четверть человечества, находится на подъеме. Уже сегодня это вторая крупная конфессия в мире - 1,6 млрд. человек, христиан - 2,2 млрд. Социологи пишут, что к 2050 году число мусульман и христиан в мире сравняется, ислам растет примерно в два раза более динамичными темпами. В Великобритании и Франции христиане перестанут быть большинством. К этому году в Москве мусульман может оказаться больше, чем христиан. Так как кино - крупнейший геополитический фактор, оказывающий влияние на сотни миллионов людей, то перед Россией и Татарстаном стоит важнейшая стратегическая задача. Уже сегодня идет духовная конкуренция между Голливудом и мусульманским кино. Православный Мосфильм эту конкуренцию уже проиграл, российское кино перестало быть притягательным для населения планеты.
     А вот Казань может создать мусульманский кинофестиваль, вполне сравнимый с «христианскими» Каннами. Потому что она в стороне, среди мусульманских стран тоже много противоречий и с этой точки зрения Казань практически идеальная нейтральная площадка для художников.  Необходимо только осознать объективное значение этого кинофестиваля, поднять его уровень до высокого мирового уровня. Конкуренция между Голливудом и мусульманским кино – это конкуренция между прагматизмом, рационализмом с одной стороны, и романтизмом и любовью с другой. Голливуд - это расчет, технология, индустрия. Мусульманское кино - любовь, искусство, интуиция, искренность, наконец дух, вера.
     В футбольный клуб «Рубин» в Казани влили за последние десять лет более миллиарда долларов. В итоге имеем победу над «Барселоной» и два чемпионства России. Но на эти деньги можно было снять в Казани более 300 полнометражных фильмов, вспомнив при этом, что вся Россия выпускает около 70 фильмов в год. Больше всех фильмов снимает Нигерия – 200 фильмов в месяц, 2400 в год, затем Индия - 1095 в год, Япония - 417, Китай - 330, Франция - более 200, Германия - 174, Испания - 150, Италия - 116, Южная Корея - 110, Великобритания - 104. В Германии средний фильм обходится в 5 млн. долларов, во Франции в 7 млн. Но 75% мирового кино рынка – пока это США. Но скоро, кто будет владеть мусульманским кинорынком, – будет владеть миром.
     Это более важная задача, чем даже материальная обороноспособность страны, это идеологическая «обороноспособность». 300 казанских фильмов в корне поменяли бы отношение к Татарстану в России и мире, его знали бы в любой захолустной деревне. Наконец все мировые звезды, актрисы-красавицы устремились бы со всего мира в Казань, к нашему начальству, Анжелина Джоли, Натали Портман, Николь Кидман, Шарлиз Терон и т.д. искали бы встречи с Миннихановым, а не неизвестная в мире Тина Канделаки, если другие аргументы наше руководство не воспринимает.
     По мнению некоторых московских экспертов, кинофестиваль в Москве давно превратился в «умирающий» фестиваль, «фестиваль-зомби». Хотя он второй по истории после Венецианского, который, как известно, основал Муссолини и первые несколько лет там кинематографисты получали приз Муссолини. Московский кинофестиваль был основан в 1935 году, и тогда приз получили картины «Чапаев» и «Новый Гулливер» Птушко. Была отмечена и «Юность Максима». На последнем Московском кинофестивале «Золотого Георгия» получила картина «Дочь» иранского режиссера Реза Миркарими. Лучшим фильмом Казанского кинофестиваля тоже стал иранский фильм «Бессмертный» Хади Мохагеха. Как видим, иранское кино берет все призы и это понятно, это тоже некий индикатор мощного пассионарного импульса ислама, превалирующего над угасающим христианским пассионарным импульсом. Пассионарный импульс из Москвы уходит, это процесс необратимый, а вот в Казани он нарастает.
     Каждый кадр иранского «Бессмертного» дышит огромной энергией и любовью, хотя в фильме показана трагедия пожилого шофера старого ржавого автобуса, который потерпел катастрофу на серпантине в горах и все его близкие, жена, брат, жена брата и другие, погибли. Шофер все время приходит на место аварии, смотрит на остатки автобуса в пропасти и хочет покончить жизнь самоубийством, проклиная себя, что выжил. Он даже выкопал себе могилу рядом с могилой жены и все время залезает в нее и не хочет из нее уходить. Но тут возникает вопрос: самоубийство в исламе грех и шофер не верит, получается, что все его близкие находятся в раю?
     У меня все время возникал и другой вопрос, глядя на пустынную, испепеленную солнцем каменистую землю и мужественный народ, живущий в нечеловеческих практически условиях, в горах – фактически это Афганистан, и становится ясно, что этот народ победить нельзя. Зачем же Андропов уговорил Устинова и Громыко двинуть туда советские войска? Имперское решение добило империю. Достаточно посмотреть этот фильм и становится ясно, что на Восток России лучше не соваться. Это на экране романтично, «Белое солнце пустыни», но, сравнивая его с «Бессмертным», где правда жизни, а не мифические герои с ура-патриотическими девизами «За державу обидно», думаешь, увидели бы члены Политбюро ЦК КПСС этот фильм и, скорее всего, вторжения в Афганистан не было бы. Сегодня такой же вопрос возникает в связи с Сирией. Разница между российской жизнью и жизнью героев «Бессмертного» огромна, это словно две совершенно различные планеты. «Запад есть Запад, Восток есть Восток – и никогда не встретиться им». А если они встретятся, то у Запада нет той психологической энергии, чтобы победить.
     Я все время думал: что делает простой русский крестьянский парень из «Белого солнца пустыни» в Средней Азии? Какую культуру он несет, тем более что сам наверняка неграмотный? В пресс-центре кинофестиваля возник спор, девушка-журналистка говорит о казахском фильме «Кунанбай», опять казахи Россию ругают. Но ведь после голодомора 30-х годов 48%(!) казахов умерло, а в Северном Казахстане 75%, им просто некуда было бежать от голода, те, кто южнее, бежали в Китай сотнями тысяч, а их расстреливали с воздуха. После этого голода и образовалась целина. Если казахи снимут фильм о своем голодоморе, это будет потрясение, ведь это злодеяние сравнимо с холокостом. Каждый второй казах погиб. Эта трагедия до сих пор не осмыслена.
     Как не осмыслена трагедия татарского народа – голод 20-х, 30-х, 40-х годов. Более 2 миллионов татар погибло, вот такой соцреализм. Официально во время войны погибло 400605 призывников. Погибло, конечно, больше. Многие командиры отмечали в воспоминаниях, что татар ставили на самые опасные направления на войне, они отличались надежностью, храбростью, инициативностью. Призыв из Татарии во время войны составлял 80% мужчин призывного возраста, а из Москвы - 40%. И все равно, на страшной войне погибло 400 тысяч татар, а от голодомора 2 млн. На войне, понятно, гибли в основном мужчины. А от голода все - женщины, дети, старики, мужики. При этом подчеркнем – неурожая не было, спад урожая был 15 - 16%, весь этот гигантский концентрационный лагерь смерти организовала советская власть.  
     Если бы не эти татарские голодоморы, то татар было бы в России сегодня не менее 20 млн. Вот эти трагедии нужно снимать в кино. Чтобы новые поколения знали свою историю.
     Произвел впечатление и китайский фильм «Норжмаа» о судьбе монгольской женщины из Внутренней Монголии во время конфликта на реке Халхин-Гол. Она подбирает в юрту двух солдат, русского, лишившегося руки, и японца, лишившегося ноги. Солдаты дерутся друг с другом, русский стреляет в японца и говорит: «Меня ждет Сталин, хочу домой». Японец бьет русского ножом. Все это на фоне поразительно красивой и спокойной монгольской степи. Муж монголки гибнет на войне. За ней ухаживает толстый юноша, ему старики говорят: «Ты плохой наездник, поэтому быть тебе руководителем, как и отцу». Песни, которые спела на встрече со зрителями актриса-монголка, поразительно напоминали татарские. Да и языки похожи. Видно, что татары и монголы – народы-братья.

     Рашит АХМЕТОВ. 
     (Продолжение следует.)

     На снимке: Сергей Лаврентьев.