Между литургиями

      Ни день не был днем литургии, ни час – часом; я бродил с другом по ереванским улицам. На дороге, ведущей к весне, посреди шума кафе, машин и людей, до меня вдруг донеслись шараканы (1)... По мере того, как мы приближались к храму Григория Просветителя, сомнение прорастало зелеными листочками подснежника. Мы купили свечи у стоящей поодаль от церкви женщины. В Божьем доме было чудо – «Летаргическое пробуждение». Мы засвидетельствовали на литургии Сретение Господне. Уже закрыт был зал зажжения свечей, но изнутри белокурый юноша, увидев наши заранее купленные свечи, позвал нас из толпы внутрь. После зажжения свечей солнце заходило в правый карман рясы, а из левого появлялась облатка луны.
     Между двумя рассветами я оказался в здании казанской ратуши. Мои волнение и счастье почти достигали величия присутствующих. Шаг за шагом мои переживания смирялись, поскольку я уже был принят в доме-музее гостеприимного автора «Звездного билета», который вечно дома и в мире одновременно...
     Музей часто идентифицируется со смертью, а этот дом был жив и животворящ. В момент переживания биографии автора мне на глаза попадались фотография великого вождя народов и не доходящие до потолка межкомнатные перегородки, которые, по замыслу архитектора дома, должны равномерно распределять тепло.
     Ни день не был днем литургии, ни час – часом; хозяйки дома проводили меня в Богородицкий монастырь, и литургия зазвучала снова, истинно, истинно говорю.
     Ресницы мои будто кисти коснулись желтизны храма Богородицы и лазури мечети Кул Шариф... Мои приподнимающиеся от восхищения глазные яблоки зарисовали Зеленый город в самой моей глубине...
     Господин я слову своему и покорен тебе, Господи, Казанская икона Божьей матери не имеет равных, и литургия во всем мире каждый день, каждый час. Аминь.

     Арутюн ОВАКИМЯН.
     Перевод Анаит Татевосян.

     1. Шараканы – армянские оригинальные церковные гимны, канонизированные церковью.