"Художников в обиду не дам!"

     Так твердо заявил Рустам Минниханов, когда у художников пытались отнять мастерские на ул. Большая Красная, Выставочный зал на ул. Карла Маркса. Тогда бывший руководитель Художественного фонда Татарстана пытался продать эти здания, заложив их. Некоторые эксперты считают, при этом можно было положить в карман около 150 млн. рублей. Было принято правильное решение передать здания в государственную собственность, а управлять помещениями будет руководство Государственного музея изобразительных искусств РТ. Хотя это разные организации и, наверное, лучше было бы создать специальную организацию для обслуживания этих специфических зданий. 
     В зданиях размещался Союз художников Татарстана, он же считался отделением Союза художников России, раньше у этих организаций был единый председатель. Затем председателем татарстанского отделения Союза художников России стал Виктор Аршинов, председателем Союза художников Татарстана остался Зуфар Гимаев, заслуженный художник РФ. Возникли и другие общественные объединения художников. Но сегодня руководство ГМИИ РТ, по существу, выдворило правление Союза художников Татарстана из вверенных ГМИИ РТ в управление зданий и взяло курс на полную поддержку татарстанского отделения Союза художников России. Хотя в СХ РТ более 170 членов (они платят взносы в 500 рублей в год, пенсионеры – 250 рублей в год), но несколько месяцев назад его пытались ликвидировать через суд. СХ РТ его выиграл. Но правительство РТ прекратило ему выплату ежегодного нищенского «пособия» в 640 тысяч рублей в год. 
     Правление СХ РТ пыталось заиметь комнатенку в НКЦ «Казань», но и здесь ничего не получилось. Виктор Аршинов заявил членам СХ Татарстана, что условием их приема в отделение СХ России будет выход из состава СХ Татарстана. Об этом аршиновском ультиматуме сообщили в секретариат СХ России в Москву, там очень удивились. Около 40 татарстанских художников, причем очень интересных и заметных, заявили, что на таких странных условиях не хотят вступать в отделение Союза художников России. 
     Но поражает позиция властей в республике, которая собственными руками уничтожает Союз художников Татарстана. Давайте тогда ликвидировать и заодно Союз писателей Татарстана, Союз композиторов Татарстана, Союз журналистов Татарстана, Академию наук Татарстана и т.д. Мне думается, на комиссии по культуре Госсовета РТ пора рассмотреть этот вопрос, нужен ли республике Союз художников Татарстана? Зачем нужно такое «обрусение» татарстанских художников, прямо скажем, дискредитирующее великую русскую художественную традицию. Татарстану жизненно необходимо развитие и русской, и татарской культуры, это приводит к укреплению и усилению культур, к синергетическому эффекту. Нужно взаимодействие культур, а не искусственное доминирование одной из них. Шовинизм – это признак бескультурья.  
     Мы попросили об интервью председателя Союза художников Татарстана, заслуженного художника РФ, заслуженного деятеля искусств РТ, лауреата Государственной премии им. Тукая Зуфара Гимаева.     
     – Зуфар Фаатович, что происходит сейчас в среде татарстанских художников? В чем причины противоречий? Идейные? Финансовые? Почему руководство ГМИИ РТ выселило правление Союза художников Татарстана из этих помещений?
     – Здесь нужно вернуться к нашему последнему съезду, который прошел год назад. Аршинов был ответственным секретарем Союза художников Татарстана и хотел быть председателем. В октябре 2013 года группа художников, они готовились, все просчитывали и на съезде пытались меня переизбрать. Они выдвинули Аршинова. Но им не удалось меня с первого раза переизбрать, одного голоса не хватило. Пришлось им еще раз съезд собирать. Они все писали письма в секретариат Союза художников России, что я нехороший человек. Там какая-то история была с подставными подписями, они чуть ли не 90 голосов против меня организовали. В секретариате СХ России удивились, говорят, что у вас в Казани случилось? Почему против меня группа организовалась, я все не мог понять, что им надо? Я всегда стремился работать, исходя из интересов художников, они меня выбрали. Я грудью стоял за интересы художников и перед Минтимером Шариповичем, и перед Рустамом Нургалиевичем. Когда мы приглашали некоторых на правление и спрашивали, в чем причина обид, чем вы недовольны в нашей работе, им нечего было сказать. Одна художница сказала, что вы мои работы вешаете на выставках в темное место. Аргументы какие-то странные, мы картины на выставках не развешиваем. Нам говорили, что у вас междусобойчик, никому информацию не даете о выставках. Потом говорили, что я сам у себя работы закупаю через госорганы, но это невозможно, многие из оппозиции ко мне, которые в закупочных комиссиях состоят, все знают. Это была обыкновенная ложь. Но я человек спокойный, добрый и не мстительный, думаю, ладно уж. Такую грязь на меня лили, что люди диву давались. Мне говорили: как ты, Зуфар, выдерживаешь. Они заявили, что раньше председатель Союза на три года избирался, а теперь сделали пять лет. Но так сделали в России, установили пятилетний срок. Мы тогда не разделены были фактически, даже съезды в один день проводили, чтобы два раза не собираться. Председатель Союза художников Татарстана и татарстанского отделения СХ России у нас был один. И правление было одно. Абрек Абзгильдин был у нас председателем пять сроков, 15 лет. Потом меня избрали в 2008 году, я пять лет был единым председателем. Татарстанское отделение СХ России тогда захотело иметь своего председателя, и я отказался баллотироваться на этот пост, тогда и секретариат в Москве больше ориентировался на аршиновскую сторону. Это сейчас они поняли, что в Казани не то творится. Абрек Амирович был идеальным буфером. В Москве он говорил то, что они хотели услышать. Здесь кризис начался из-за Художественного фонда и из-за Выставочного зала. Художественный фонд – место интересное. Здесь часто сплетни любят распространять, борьба за выживание. Наверное, все из-за денег. Минтимер Шарипович меня хорошо понял, когда писал его портрет, немного рассказал ему о делах фонда. Очень понимающий человек, слушал меня с интересом. Но я считаю, что Абрек Амирович в какой-то момент сломался. Может быть, потому, что он раньше был партийный человек. Меня тоже в свое время даже с угрозами агитировали вступить в партию. Тогда было такое время. Но я отказался. 
     – А что не вступили? В годы Брежнева это было не так принципиально, 16 миллионов были в КПСС, это был скорее ритуал, чем содержание.
     – Я бы вступил. Я, собственно говоря, с головы до ног коммунист. И примеры у меня были очень порядочных людей. Но после угроз я не захотел. Сейчас вспоминаю те времена и думаю, что те проблемы, которые у нас тянутся уже шесть лет в Союзе художников, когда обком КПСС существовал, он решил бы в течение пяти минут. 
     – Идеология в КПСС всегда была на первом месте. Суслов, секретарь ЦК КПСС по идеологии, был вторым человеком в партии и стране и вел заседания секретариата ЦК КПСС. 
     – В отделе культуры обкома всегда сидел понимающий человек. Отбор шел тщательный. Сейчас часто культурой занимаются случайные люди. Придирались ко мне по-всякому. Я несколько раз отказывался быть председателем СХ РТ, знал, насколько это неблагодарная работа, что наживу много врагов. В 2008 году меня все же уговорили. Когда передали нас в ГМИИ РТ, то с Нургалеевой у нас начались трения. Она требует от нас подчинения. Тяжело стало нам. Многие художники не хотят ссориться с ней, подписывают договора с ней, не читая. Мы же, несколько художников, зная, что этот договор чреват последствиями, не стали его подписывать. 
     – Какие последствия?
     – Последствия – подписав договор, мы можем лишиться мастерских в течение нескольких дней. Хотя она говорит нам, что другие художники подписали и никто их никуда не выгоняет. Но мы этот опыт уже имеем в других городах. Я предупреждал, к чему это может привести, но ко мне не прислушиваются. Нургалеева почему-то решила ликвидировать Союз художников Татарстана. Она не считает СХ РТ организацией, где сидят профессиональные художники. 
     – Я помню, удивился, когда прочитал, что директор ГМИИ РТ сказал, что вот Аршинов – творческий человек, а его оппоненты не относятся к творческим людям. Но вкусы у людей разные. Кому нравится черный квадрат, кому Дали, кому Репин, кому Урманче, кому Глазунов, кому Шилов.  
     – Она даже знаться не хотела с нами, хотя нашему СХ РТ через год исполняется 80 лет, это старейший союз и все художники республики вышли из татарского СХ. В 2008 году хотели либо провести слияние Союзов художников России и Татарстана, либо один из союзов упразднить. Была на съезде Зиля Рахимьяновна, и у меня сложилось ощущение, что хотели упразднить татарстанское отделение Союза художников России, оставить СХ РТ. Но художники хотели быть и там, и там. Меня избирают председателем. Стали думать, подключили юристов. Были художники, уже заслуженные деятели искусств Татарстана, они не хотели вступать в отделение СХ РФ. 
     –  По существу, наверное, это своеобразный раскол по национальному признаку. А сколько татар, сколько русских в СХ РТ и в отделении СХ РФ?
     – Мы не подсчитывали. У нас и чуваши активные, и евреи. Некоторых хороших художников в отделение СХ РФ не принимали, потому что у них не хватало выставок, там нужно в федеральных и республиканских выставках принимать участие. Это, например, Тимофеев, Бусыгин. Но я стал ориентировать людей на вступление в СХ РФ, чтобы подготовить объединение союзов. Мы три года не принимали людей в СХ РТ, ориентировали их сразу в СХ РФ. Потом даже чистку провели, убрали тех, кто не хотел платить взносы. К 2011 году у нас осталось примерно 40 членов СХ РТ и около 100 членов СХ РФ.  
     – Наверное, это было ошибкой.
     – Правление у нас было хорошее и ребята честные. В 2008 году директор Художественного фонда Гимранов заложил Выставочный зал за 10 млн. рублей. Пошли суды с Гимрановым. Ко мне приходили генералы ФСБ и МВД. Вмешался Минниханов и сильно нам помог. Но потом стали нас «топить». Мне сказали, что вы в центре города находитесь, слишком хорошее место. 
     – Наверное, вас хотели отправить на окраину Казани?
     – Стали свет выключать, тепло, стали трубы лопаться. Хотели, чтобы здесь все развалилось. Я обратился к Минниханову, говорю, совсем плохо нам. И он пришел сюда. Конечно, все «встали на уши». Вместе с ним пришли и казанская мэрия, и минкульт. Розалия Нургалеева показала Минниханову Выставочный зал, тогда она только его в управление получила. Минниханов пришел сюда в Худфонд, здесь за десять минут лихорадочно свет включили. Когда Минниханов увидел, какой бардак здесь творится, он прямо сказал руководству минкульта и казанской мэрии: «Я художников в обиду не дам». 

Рашит АХМЕТОВ. 
(Продолжение следует.)

На снимке: Зуфар и Гузель Гимаевы.