Гобеленовый коврик

     Темный лес и снег вокруг, сани одинокие бегут, три лошадки, запряженные в них, скачут на пределе своих возможностей, и в очах у них, в повороте, в движенье застывшем, в гривах, гуляющих в ветре холодном, столько муки, столько отчаянья и страха, ведь за ними гонится стая свирепых волков. У зверюг этих красные, с пламенем схожие языки, глаза, озаренные блеском, жаждущим крови. Уже один зверь запрыгнул на мощный коричневый круп крайнего в упряжи этой коня, и пытается он на спине у него закрепиться. Но еще не потеряны силы, и конь сбросить его еще может.  
      На санях восседает старик со спокойным лицом в удивленье, ко всему кажется вовсе он равнодушным. Чудная эта картина – гобеленовый коврик, столько я помню, висела всегда у меня пред кроватью, и я засыпала и утро встречала много лет с нею. А по краям гобелена серебристо-зеленая шла бахрома, я любила ее, призадумавшись заплетать ненароком в косицы, и всякие мысли тогда приходили ко мне на пределе между сном и не сном, между явью и ранью, когда ко мне утро вползало сквозь кружево белой гардины без шторы. И сейчас я все мыслю, что эта картина не просто так в моей спальне тогда оказалась – ведь это же вся аллегория жизни, поверьте.
      Те волки свирепые вечно в погоне за нами, но мы на санях своих по дороге судьбы своей мчимся, страх и отчаянье не помощники, нет, только в спокойствие есть лишь спасенье, и помощь придет, может быть, вон за тем поворотом, повернуть только нужно из леса. Так, в ожидании вечного чуда живем.
 

Елена ЧЕРНЯЕВА.