Азгар Шакиров

     Арабское имя Азгар считается загадочным и переводится как «светлый». Народный артист России, лауреат премии им. Габдуллы Тукая Азгар Шакиров родился 22 февраля 1940 года в деревне Буралы Азнакаевского района. Ему исполнилось 75 лет. По знаку он Рыбы, с самого начала действия этого «водного» знака. «Рожденные 22 февраля обычно верят в доброту окружающих, поэтому их демократичность и патриотические чувства достигают высокого уровня. Любители общественной свободы, идеалисты, они хотят, чтобы все наслаждались счастьем спокойной и благополучной жизни без угрозы тирании или угнетения… Многие из них страдают, когда им приходится идти против собственных принципов по целесообразным ли причинам или же из-за безвыходного положения», – пишут астрологи. Рыбы отличаются крайне сложной внутренней жизнью с уклоном в депрессию и переживания. Они имеют сильное влияние на своих друзей и близких. У них развитая интуиция.  
     В 1961 году он окончил Московское театральное училище им. Щепкина. Руководителем курса был Н. Гладков. Народным артистом России стал в 1988 году. Азгар Шакиров – один из плеяды великих татарских актеров-шестидесятников, он начинал в самый разгар «оттепели». Когда видишь его на сцене, чувствуешь удивительную, иногда астральную тонкость его персонажей, он словно представитель иного мира на сцене. Если сравнивать его со Смоктуновским (они чем-то неуловимо похожи своей «водной» пластичностью), то неожиданно выяснится, что гениальный артист белорус Смоктунович тоже Рыбы, но на исходе знака, это уже «старые» Рыбы, утомленные, а Азгар Шакиров – Рыбы «молодые». Поэтому у Азгара Шакирова еще чувствуется «начало», «юность» Рыб, он цельнее Смоктуновского и не так пессимистичен, он «солнечный» актер с положительной энергией. 
     И еще одно фундаментальное отличие. Смоктуновский – актер-атеист, он безрелигиозен, и отсюда его гибкая «приспособляемость», хотя он опирается на традиции русского психологического православного театра. А актер не может быть безрелигиозен. Азгар Шакиров – сплав ислама и тенгрианства и потому глубокий татарский актер. Кажется, он не раскрытый актер будущего, еще только формирующегося татарского театра. 
     – Азгар Шафикович, с каким настроением встречаете 75-летие?
     – Что тут радостного. Жизнь прожита. Никогда не думал в юности, что доживу до этого возраста. Спасибо Аллаху, что дал мне дожить. Даже в мыслях у меня не было дожить. Я не думал, что столько буду работать в театре.
     – Зельдину вот сто лет.
     – Это редкое явление. В Малом театре был Аненков, ему было 103 года. В сто лет он читал монолог Бориса Годунова, я был потрясен. Но это другие категории. Я за Зельдина очень рад. Но о таком глубинном потрясении от его игры – этого я не могу сказать. Иногда так бывает, человек, чем дольше живет, тем интереснее становится как актер. 
     – Вы, наверное, из таких. Интересно, я на вас смотрю и нахожу, что у вас потрясающее сходство с Шаймиевым. Вы очень похожи друг на друга и внутренне, и внешне. В вас какой-то единый стержень природной татарской интеллигентности. 
     – Для меня Шаймиев – удивительный человек, поэтому сравнивать себя с ним никак не могу. Он человек сильный, цельный, а у меня в натуре лежит внутреннее огромное противоречие.
     – Я думаю, у него внутри лежит не меньшее противоречие, чем у вас. Потому что из сельского паренька стать первым секретаря обкома и потом постоянно меняться, неуклонно трансформируя республику наперекор мощным имперским шовинистическим традициям России, рискуя потерять власть и стать изгоем. Немало он, наверное, провел бессонных ночей. Вспомним, даже демократ Ельцин играл русскими деревянными ложками на голове Акаева. Это готовая символическая сцена для пьесы об исторических традициях российского государства. По результатам, которых добился для татар Шаймиев, такого лидера у народа не было за 500 лет. Вам не хотелось бы сыграть Шаймиева на сцене, чтобы он, пока живой, увидел себя со сцены? Конечно, не в виде вульгарного культа личности, а со всеми внутренними противоречиями.
     – Я Шаймиеву послал на свое 70-летие приглашение на «Чингисхана». В театре делал роль Чингисхана и хотел объяснить народу, что такое Чингисхан для меня означает. Наш народ же себя как ведет? Если русские не любят татаро-монгол, ты тогда должен отрицать свое прошлое, чтобы понравиться русским. Имя Чингисхан тюркское, означает хан-океан, владыка Вселенной. Только тюрки, кочевавшие от Карпат до Тихого океана на огромном пространстве, могли дать такое имя. Я хотел объяснить Шаймиеву, что не нужно стесняться кому-то в угоду, что Чингисхан – наш предок. Он не смог подойти, у него сложное время было, он уходил в отставку. Но я все равно ему сказал позже свои мысли о Чингисхане. В прошлом году я с ним тоже встречался. Рассказал ему свои мысли о кладбищах. Мы ездим теперь в разные места, и я вижу, что у каждого народа есть кладбища, которые считаются национальным достоянием. Там должны быть похоронены лучшие люди каждого народа. У нас, татар, такого нет. Арское кладбище – русское кладбище, там и церковь есть. Там Назиб Жиганов и Хади Такташ, конечно, похоронены. Но наше татарское мемориальное кладбище должно быть. Без этого теряется связь времен, ориентиры народа должны быть точными. Придет человек, посмотрит и видит – у этого народа были такие герои. У нас должно быть глубочайшее уважение к тем, которые отдали жизни именно нашему народу, не только России. России мы уже отдали 168 Героев Советского Союза во время войны, более 70 тысяч награждены орденами и медалями за участие в боях. А сколько не получили наград только потому, что татары? 
     – То есть вы считаете, что татарам, случалось, не давали заслуженные награды только потому, что они были татары? 
     – Да, это вбили в русских лживый миф о вековом татаро-монгольском иге. Якобы все беды у России от татаро-монгольского ига. 450 лет как русские завоевали Казань, а все татары виноваты, что Россия постоянно отстает, в том числе и в кибернетике, и в области нанотехнологий. Вот это ощущение того, что татары принесли самые большие беды России, оно в школьных учебниках было расписано. 
     – Скоро в распаде СССР будут обвинять татаро-монгольское иго. ГУЛАГ кто придумал – тоже татары? Крепостное право возникло в России через 50 лет после завоевания Казани. Татары не дали бы его ввести. У татар была военная демократия, ханов выбирали на курултаях.
     – Все ошибки России сваливали на татаро-монгольское иго. Но в конечном счете создали Московскую Русь татары, наши предки. 
     – Варяги-норманны создали Киевскую Русь, татары создали Московскую Русь. 
     – То, что Киев – мать городов русских, это несколько предвзятое мнение. 
     – Какое самое счастливое событие в жизни?
     – Вот два года назад я счастье испытал. Деревни моей уже нет. Осталось только кладбище среди поля. Там человек сто похоронено моих односельчан, ему более ста лет. Жгли траву весной на поле, и огонь пошел на кладбище, там все сгорело. Приезжаю – все сгорело, я сел и заплакал. Как раз тогда снимался в клипе Таттелекома и познакомился с Лутфуллой Шафигуллиным, рассказал ему о моем горе. Наверное, Аллах ему в сердце что-то подсказал и он этим занялся, и глава района ему стал помогать. Там все вычистили. Я этого никогда бы не сделал один. Очень хорошо там все сделали. Когда я умру, это кладбище моих родных людей, земляков останется. Наверное, после меня найдется другой человек, не даст кладбищу разрушиться.  
     – Какие роли считаете удачными?
     – Я не роли выделяю, а спектакли. Один из самых запомнившихся спектаклей – по роману Чингиза Айтматова «Плаха». Айтматов сказал своим романом – если социализм пойдет таким путем, будущего у этого строя нет. 
     – Но об этом уже более ста лет говорят. Начал Достоевский в «Бесах», потом Бердяев, Бунин, «Вехи», Замятин, Пастернак, Платонов, Домбровский, Трифонов, Аксенов, Солженицын, Бродский, Шаламов, Твардовский, Окуджава, Шафаревич, Зиновьев и т.д. Всех не перечислишь.
     –  Социализм – это не наваждение, это открытие мира совсем по другому. Эти писатели смотрели на мир русским взглядом. А Чингиз Айтматов смотрел на мир глазами тюрка. Я считаю, что мысль о социализме будет вечной, ее никто не сможет убить. Как Библию нельзя запретить. Социализм дал мысль о равенстве людей. Люди должны быть равны в правах, нации должны быть равны в правах. 
     – Но еще Достоевский об этом писал – социализм хочет всех уравнять, но он хочет уравнять всех механически. А люди-то все разные, каждый уникален. Исходя из механического социализма Сталин говорил: «Незаменимых людей нет». Но второго такого человека уже не будет никогда. Каждый человек незаменим, уникален. 
     – Почему говорили, что незаменимых людей нет – если есть незаменимые, тогда личность нужно было ставить выше государства. В России государство выше личности. Нас даже по истории в школах и институтах учили, что личности мало что решали, массы все решали. 
     – В официальной истории и пропаганде можно учить чему угодно. Пол Пот вообще уничтожал всех тех, кто имел не только высшее образование, но и тех, кто имел среднее образование, считал, что они уже для строительства светлого будущего потеряны. Мотыгами забивали миллионы инакомыслящих. Почему до сих пор нет спектаклей или кинофильмов о тех ужасных трагических событиях в Камбодже? Нет и спектаклей о голодоморе в ТАССР. Но вы же актер, человек, трансформирующийся в совершенно разные личности на сцене, вы заставляете переживать массы зрителей, «ведете» за собой зрителя. Любой актер, а хороший актер в особенности, индивидуалист. Вас трудно заставить иметь «массовое» мышление. Это противоречит профессии. 
     – Социализм – это естественный для человека мир. Сейчас мы ощущаем, что живем даже хуже, чем в СССР – потому что сейчас более несправедливый мир. Людей ограбили, создали непонятную страну. У человека нет веры в будущее, люди никому не верят. Справедливость – это хорошо выразил Чингиз Айтматов. Спектакль по его роману ставили везде. Я думаю, что наши писатели побоялись бы так писать, как Айтматов, с такой беспощадностью. Да и печатать у нас в Татарстане такие произведения было трудно, у нас был двойной страх, слишком в нас страх въелся под кожу. 
     – В союзных республиках было больше национальной свободы, чем в автономных. Но сейчас же все разрешено.
     – Прямого запрета нет. Но и раньше в обкоме говорили – зачем вы ставите эту пьесу? Что она дает народу? Для актера главное – в пьесе должна быть мысль, которая тебя задевает, она тебя заставляет работать и дает понимание, что ты должен сделать, чтобы зритель твоему образу поверил. Для меня на сцене сущность образа важнее характера. Я стараюсь более глубоко проникнуть в душу человека. Зритель может и не понимать, и не принимать моей трактовки сущности образа. 
     – То есть вы ориентируетесь на собственное видение роли в спектакле, а не на мнение режиссера или вкусы публики? Вы наверняка часто расходитесь с режиссером?
     – Да. Даже всегда.
     – Вас тогда режиссеры не должны любить?
     – Меня никто и не любил. И с Салимжановым мы всегда спорили. Но режиссер видит весь спектакль в целом, а ты иногда видишь только свою роль. Дамир Сиразиев был молодой отчаянный режиссер, поэтому он поставил «Плаху». Марсель Хакимович был режиссером с другим контекстом, он бы так не стал ставить. Марсель Хакимович был глубоким и гибким режиссером. 

Беседовал
Рашит АХМЕТОВ.

(Продолжение следует.)

На снимке: Азгар Шакиров.